На автобазе, где тогда работал Миша Пучков, ему выписали квитанцию на провоз груза. Только в пути он рассказал шоферу, что везут. Шофер обалдел... Остановились на реке Тосна. Место это Миша приглядел давно. Вокруг ходили странные молчаливые мужики...
На Крестовском острове крепкий соленый ветер. У причала мотаются на привязи катера и яхты. Где-то визжит электропила. Бородатые мореходы заняты чем-то морским. Я плутаю в прибрежных зарослях, ища то, ради чего приехала в Питер.
Вот, нашла. Неказистый сарай. Дверь не заперта. Самодельная печка, застеленные одеялом нары. В углу груда инструментов. Ни намека на романтику дальних странствий... Внезапно — шорох гравия, шаги. Оборачиваюсь — по дорожке идет ко мне худощавый молодой человек. Чтобы поздороваться, надо сделать несколько шагов по деревянным мосткам. И сразу же увидеть Лодку.
Все правильно, так и должно быть: увидеть Мишу Пучкова и следом за ним — его Лодку. Восемнадцать лет они вместе, Миша и Лодка. Он — из Рязани, она — из его детства...
ПОБЕГ
Дети бегут из дому по двум причинам. Первая: им там плохо. Вторая: хочется посмотреть, хорошо ли там, где их нет. В Мишином детстве было и то и другое. И в 16 лет он убежал. Прихватил с собой дедушкин ножик с финской войны, килограмм сахара и немного денег. Деньги потерял в первую ночь, когда запрыгивал в товарняк. Питался в основном хлебом — давали в попутных пекарнях. Через три недели стали шататься зубы. А через месяц Миша добрался до Байкала. Миша в детстве хотел быть охотником. До мечты — рукой подать. Но ближе оказалось до дома, откуда сбежал. Возле очередного хлебозавода потерял сознание. Очнулся в спецприемнике. А там — снова в Рязани...
Мы сидим на мостках, у самой воды. Миша глядит вдаль, на беспечные волны.
— Мне не понравилось, как система обходится с человеком, — рассуждает он. — Захотели — отправили назад. То есть ты не свободен. А я хотел быть свободным. Возможно, потому и решил построить подводную лодку — чтобы оторваться от системы, где каждому заранее отведено его место...
А я думаю так: Миша просто хотел оторваться от обыденной жизни. Иначе зачем было покупать 30 бамбуковых удочек и мастерить из них крылья, чтобы спрыгнуть с крыши или с горы — и полететь? Зачем было год накачивать мышцы, привязывая к рукам мешки со свинцом? Миша-Икар не взлетел. Его увлекла другая мечта — Лодка. Не ввысь, так вглубь.
ЧЕРДАК
Все началось на бесхозном чердаке, с нуля, без всяких книжек. Просто Миша представил — какая она, его Лодка. Чертеж начертил. Прикинул смету. Нанялся на работу пожарным: удобный график, сутки через трое. К тому времени он выучился на токаря, многое мог вручную. Руль, винт, валы, иллюминаторы точил из чего придется. Корпус клеил из стеклоткани и эпоксидной смолы. Три года.
Спускать Лодку решил ночью. Погрузили с другом на двухколесную телегу. И восемь километров шагали до Оки. Едва успели спустить на воду — начало светать. Пришлось Лодку на время затопить, чтоб рыбакам неповадно было.
Первое испытание прошло неудачно: отломался руль. Да и, крутя педали, больше 20 минут под водой не протянешь: сил не хватает. «Безупречность — это делать лучшее, что можешь, во всем, во что ты вовлечен». Так сказал Кастанеда. Так думал Миша, не подозревая о Кастанеде. Миша стремился к совершенству.
В СЕТЯХ
В стремлении к совершенству прошло еще три года. Однажды Миша сколотил деревянный ящик, положил туда Лодку. На автобазе, где работал в ту пору токарем, выписал квитанцию на провоз груза. Только в пути сказал шоферу, что они везут. Остановились под Питером, на реке Тосна. Это место Миша приглядел давно. Вокруг ходили странные молчаливые мужики. Подозрительно оглядываясь, они ставили сети и взрывали динамит. Миша не был браконьером. Потому вскоре попался в сеть — глупо, как шальная рыбешка. В одну из ночей погрузился в Тосну, вышел в Неву. Все шло отлично. Вдруг — скрежет. Подумал: на что-то напоролся брюхом. Оказалось, в сеть угодил. Такие металлические сети ставят на реках для ловли бревен. Миша-то из сети вылез и вплавь добрался до берега. А Лодку выручить не смог: застряла. Через два дня притащили на буксире. А в Лодке — красота! — хлеб, тушенка... Двое суток не евший Миша набросился на провизию.
— Молодой человек, кем будете? — раздался за спиной голос. Так Миша и Лодка оказались в Колпинском отделении милиции.
ПРИЗНАНИЕ
Шуму поднялось много. Часа через четыре прибыли представители КГБ. Оценив обстановку, отправили изобретателя вместе с изобретением в Высоцк, где базируется погранотряд. Поселили в номере люкс, выделили спецпаек. На нового Кулибина приезжали посмотреть люди в погонах из Питера и Москвы.
— Звали учиться на подводника, — говорит Миша. — Но это ведь опять несвобода.
Инженер из петербургского КБ, проектирующего субмарины, Мишиной Лодке учинил досмотр с пристрастием — с виду бочка железная, а начинка на уровне мировых стандартов — и говорит: «Поступай давай в корабелку. Мы поможем». Недолго подумав, Миша купил учебники и поехал в Рязань, готовиться. Через год вернулся, поступил на кораблестроительный факультет.
Пока учился, развалилось государство. Черпать бортами воду стали КБ даже самого стратегического значения, вроде того, которое направило Михаила учиться. Но Мишу по окончании корабелки согласны были принять даже без прописки.
А он снова отказался.
— Это все философия: передовые технологии, прогресс... А когда речь идет о выживании — не до философии. Надо за свой труд получать нормальные деньги, чтобы уважать самого себя.
Жизнь Миши, как и множества других закоренелых романтиков, перетекла в прозаическое русло. Занялся бизнесом. На итальянских сапогах прогорел. Делал модели судов на заказ. Потом заказы кончились. Теперь снова токарничает. А по выходным приходит в свой сарайчик. Поставил хороший дизель, удлинил корпус: теперь есть где спать, хранить продукты, но главное — поставить аккумулятор, для долгих погружений. Но чего-то главного в жизни, по его словам, нет.
Вот попробуйте угадать — какая может быть у такого человека мечта. Ни за что не угадаете.
— Мечта моя простая, — говорит Миша Пучков. — Домик у реки, и чтобы вокруг дети бегали.
— А как же Лодка? — спрашиваю.
— Да я бы ее заглубил где-нибудь. До лучших времен.
Ничего себе поворот сюжета! Но, рассуждая здраво, если Миша целых восемнадцать лет в своей чудо-бочке плыл, плыл, плыл — куда-то однажды он должен причалить.
Наталья АЛЯКРИНСКАЯ (фото автора)На фото:
- Пока Миша учился ремеслу подводника, развалилось государство. Страна скукожилась, как шагреневая кожа. Но воды-то меньше не стало — ныряй сколько хочешь!..
- Одним из символов мятежного поколения 70-х стала «желтая подлодка», воспетая группой «битлз». Ближайшее будущее покажет, была ли раскрашенная в дикие цвета субмарина безумной утопией или программой на XXI век