Гастроли Королевского национального театра из Лондона вызвали в Москве нешуточный ажиотаж. Два вечера подряд просьбы о лишнем билете раздавались еще на дальних подступах к Театру имени Моссовета, а в зале были заняты все ступеньки. Но если бы спектакль по пьесе Патрика Марбера "Прикосновение" передали по радио, потери слушателя по сравнению со зрителем были бы невелики.
Имена актеров и режиссера спектакля "Прикосновение" зрителям наверняка ничего не говорили. Только самая продвинутая часть публики знала, что дело не в самом спектакле, а в драматургии. Тем не менее, даже новаторская (как выяснилось, не только для русского, но и для британского театра) сцена виртуального секса была воспринята почти благодушно. Может быть, оттого, что диалог про члены, сперму, задницы и "все дырки" не произносился, а в такт стрекоту клавиатур воспроизводился на компьютерном экране над сценой. К такому чтению все давно привыкли. К тому же ситуация была смягчена комическим эффектом: диалог в Интернете вели на сцене двое мужчин, один из которых прикинулся похотливой девушкой. В общем, хоть и откровенно, но ничуть не шокирующе. Все-таки не Гамлет онанирует у компьютера, не Сирано де Бержерак и не Нина Заречная, а современные герои, одинокие и издерганные жизнью обитатели мегаполиса. Им даже полезно.
Пьеса Марбера начинается с пустяка и кончается ничем. Четверка героев — фотограф, стриптизерша, врач и журналист — за два с половиной часа пунктиром проживают несколько лет, время от времени меняясь партнерами. Они, конечно, не высшее общество, но и не дно. Средний класс, средний возраст, еда на ходу, стандартные диваны, стандартные компьютеры, серые стены на все ситуации, пластмассовые стульчики в общественных местах. Под стать духу текста и манера исполнения. Актеры довольно пресные, не обаятельные, не запоминающиеся, но подвижные, живые, и при том по-хорошему собранные, не дающие потоку реплик сбиться на невнятную скороговорку, а обломам личной жизни героев — превратиться в жалобные сценические переживания. Быстрые диалоги, нарочито обесцвеченный язык, короткие реплики: успел — опоздал, любишь — не любишь, уходишь — возвращаешься, fuck me — I fucked, fuck off. В пьесе спрятано горькое ощущение, что жить приходится на бегу, неподробно, смазанно, механистично.
Английское "Прикосновение" не заслуживало бы особого внимания, если бы за гастролями Королевского театра не угадывалось моднейшее поветрие европейского театра. Уже несколько лет в мире только и разговоров, что о феномене новой волны в английской драматургии, которую во всех странах без перевода называют new writing. Главные миссионеры этого "нового писания" из лондонского театра Ройал Корт разъезжают по всему миру, разъясняя величие своих молодых авторов, пропагандируя их сочинения и провозглашая закат режиссерского театра и начало новой театральной эпохи — эпохи Драматурга. Заезжают время от времени и в Москву, проводят семинары. Здесь у них уже есть обращенные в новую веру последователи.
Английская сцена уже пережила одну "новую волну" драматургии. Сорок лет назад там появилось так называемое поколение "рассерженных": Джон Осборн, Джон Арден, Шийла Дилени и другие. В историю театра уходящего века Англия в отличие от других стран вошла прежде всего своими актерами и авторами, и только потом — режиссерами. Поэтому кажется логичным, что нынешний европейский антирежиссерский бунт зародился именно на островах. И неудивительно, что его пафос нашел понимание едва ли ни в каждой стране по сю сторону Ла-Манша. Во-первых, недовольство диктатом режиссуры тлеет во всех актерах, а во-вторых, что еще важнее, повсюду полно современных драматургов, ревнующих к режиссерскому увлечению Шекспиром и Чеховым. После спектакля плодовитая, но не слишком востребованная сценой драматургесса с блеском в глазах хвалила спектакль: пьесу слышно, сюжет понятен, тексту никто не мешает — ни актеры со своими индивидуальностями, ни режиссер со своими концепциями. Просто мечта. Полная победа.
И все-таки о настоящей театральной революции говорить рано. Потому кстати, что не нашлись пока режиссеры, способные "поднять" новые английские пьесы до уровня событий. Пока что new writing звучит не слишком убедительно. Именно "звучит": подобно спектаклю Национального театра, большинство постановок этих текстов сводятся, по существу, к читкам. А сами драматурги (Патрик Марбер — одна из звезд этой компании) кажутся не вторыми рассерженными, а первыми хорошо раскрученными. Какая-нибудь "Пьеса #27" Алексея Слаповского написанная о том же, о чем "Прикосновение", даст сочинению Марбера сто очков вперед, да только нет на нее оборотистых ройал-кортовских толкачей.
Что касается гастролей Национального театра, то правильно, что британский совет и конфедерация театральных союзов привезли его в Россию. Показывать на гастролях надо не только лучшие образцы, но и типичные ошибки.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Теперь в петербургском БДТ 26 и 27 ноября.