Сегодня решается судьба бюджета на 2000 год. "Яблочникам" бюджет не нравится в принципе, депутаты коммунистической ориентации требуют увеличить расходную часть (см. стр. 2). Некоторые говорят, что лучше вообще без бюджета, чем с плохим. Как быть? Мы решили обратиться к опыту читателей.
Вы как бюджет принимаете?
Виктория Токарева, писатель:
— Ой, я никогда не знаю, сколько у нас денег. И не потому, что их много, просто у нас все работают — муж, дочь, зять. Я очень долго была бедной, мы жили на пять рублей в день. Так что умею жить плохо и умею жить хорошо. Я просто знаю, что если я получила гонорар за книгу в $10 000, значит, в месяц я могу тратить $800, иногда больше, иногда меньше.
Игорь Бирман, экономист, США:
— Во-первых, у меня всегда профицит — доходы всегда превышают расходы. Еще одно отличие моего бюджета от российского в том, что мне не дает денег Мировой банк. Правда, однажды я покупал дом в долг, но все выплатил. А что лучше — плохой, но принятый бюджет, или хороший, но не принятый? Могу сказать, что хуже оба.
Владимир Ресин, первый вице-премьер правительства Москвы:
— Я его не принимаю, я только деньги приношу. Министр финансов в семье — жена. Она все решает и распределяет, а я лишь зарабатываю. И никаких споров нет.
Владимир Ильичев, директор Клинского пивзавода:
— Ни на заводе, ни в семье такого шоу, какое устраивает Дума, быть не может. На заводе мы обсуждаем и принимаем бюджет на год и по месяцам. Службы согласовывают друг с другом все статьи, а исполнительная дирекция принимает окончательный вариант. А дома еще проще: я отвечаю за доходную часть, жена — за расходную. Но — в рамках доходов. По молодости приходилось занимать, но с возрастом это прошло.
Семен Альтов, писатель-сатирик:
— Я принимаю только семейный бюджет, но зато очень близко к сердцу, ведь именно я ответствен за его наполнение. А жена его распределяет, и я доверяю ей больше, чем всем министрам. Женщина всегда лучше знает, куда и как деньги тратить. Но последнее слово все равно за мной. И потом, семейный бюджет всегда реальней, чем тот, над которым каждый год шаманят наши депутаты. Наверное, этим ритуалом они хотят вызвать дождь из долларов на нашу экономику.
Адольф Шаевич, главный раввин России:
— Нет у нас бюджета, планируем только самые необходимые вещи — содержание синагоги, тепло, свет, телефон. Мы не занимаемся коммерческой деятельностью и поэтому полностью зависим от спонсоров и пожертвований. К сожалению, у нас тоже всегда дефицит. А дома еще сложнее. Миллион непредвиденных расходов, родственники и знакомые, которые просят о помощи, все время какие-то экстраординарные случаи. По-моему, у нас в семьях рассчитывают на помощь друзей, соседей и знакомых, а в государстве рассчитывают на "дядю".
Степан Азнаурьян, заместитель губернатора Магаданской области:
— Любой региональный бюджет зависит от федерального. Мы должны знать базовые цифры — какие будут дотации и субсидии на регион, которые поддержат наш бюджет. Затяжки с принятием федерального бюджета негативно сказываются на регионах. Но для получения всех налогов нужна законодательная база — наша Дума с февраля по октябрь дремала, а теперь спорит. Депутаты, как всегда, ищут только негатив в деятельности исполнительной власти. Хоть с одним из пяти правительств могли бы договориться!
Игорь Иртеньев, поэт:
— У нас в семье бюджет плавающий. И последнее слово всегда мое, так как в основном наполняю его я. Сейчас у нас профицит. Но много пожирает медицина.
Владимир Никитин, зампред бюджетного комитета Госдумы:
— В семье бюджет мы принимаем с первого захода и без всяких споров. Статья доходов — зарплата, дополнительных источников нет, взаймы не берем, поэтому и расходы очевидны. Жена — главный исполнитель. У нее все четко. А вот в государстве — нет. К пяти существующим бюджетным приоритетам (оборона, промышленность, сельское хозяйство, наука и образование) мы добавили еще один — социальный блок. Правительство говорит, что все уже подсчитано и учтено, а мы говорим, что не все — например, мы мало получаем доходов с нашей собственности за границей. Есть еще где поискать.
Николай Еременко, актер:
— Никак. Я же не получаю постоянную зарплату и, как многие артисты, перебиваюсь чем попало от съемок к съемкам. При этом я не имею никакого другого заработка помимо актерского. Поэтому я всегда делаю заначки. Эта строчка моего бюджета самая стабильная и не зависит от доходов или текущих расходов. Заначка — священна. А все эти бюджетные баталии вызывают у меня одну мысль: надо отобрать у Думы право утверждать бюджет.
Архимандрит Феофан, заместитель руководителя отдела внешних сношений Московской патриархии:
— Наш бюджет зависит от добровольных пожертвований прихожан, то есть напрямую от благосостояния общества. В начале 90-х годов в федеральном бюджете была статья на восстановление храмов, теперь федеральные власти денег на храмы не дают. Региональные еще где-то помогают материалами или техникой. Кроме того, каждый приход отчисляет средства из пожертвований на счет Московской патриархии. Определенного процента нет — все на благоразумии. И при каждом храме существуют ревизионные комиссии, они следят за расходами.
Юлия Меньшова, ведущая программы "Я сама":
— Я бы не сказала, что мы что-то особенно планируем. Единственная задача — не потратить две зарплаты в течение месяца и еще что-нибудь оставить. И чтобы эта заначка потом перерастала в накопления, на которые можно купить какие-нибудь дорогие вещи. И потом, без заначки в нашей непредсказуемой стране просто нельзя.
Владимир Сергеенков, губернатор Кировской области:
— С трудом, но зато он у нас уже третий год подряд будет бездефицитным. И благодаря росту промышленного производства доходная часть существенно увеличится.
Валерия Новодворская, лидер "Демсоюза":
— У меня таких проблем, как у этих придурков в Думе, нет. Денег я у МВФ не прошу, на кавказскую войну и прокорм Лукашенко не трачу. Поэтому с моим бюджетом все в порядке. А говорить, нужен нам сейчас бюджет или нет, не имеет смысла. У страны, которая не зарабатывает, не может быть доходов. Поэтому и беспокоиться о бюджете нечего.