У РАЗБИТОГО РОЯЛЯ

Скандал

До чего же удивительное свойство у всех драгоценностей — сводить людей с ума. Ладно, если золото и бриллианты просто лишают человека дара речи, как это случилось с сотнями тысяч восхищенных посетителей передвижной выставки «Сокровища России», путешествующей по США. Но ведь бывают и куда более серьезные помешательства. Вспомнить хотя бы подробности скандальной «битвы за драгоценности», с блеском выигранной в Вашингтоне организаторами выставки и российскими дипломатами в мае этого года (см. «Огонек», №№ 18 и 20).

Ли МАГНЕСС: «Да, этот процесс я проиграл. Но дело о наследстве Карла Шредера в России еще не закрыто...»

Увы, драгоценности продолжают оказывать опасное для рассудка влияние, так что о передвижениях по Америке бесценных сокровищ дома Романовых россияне продолжают узнавать только в связи со скандалами, преследующими уникальную выставку. И новый, но наверняка не последний скандал разгорелся в конце июля в Хьюстоне, штат Техас. Ли Магнесс, внук российского фабриканта Карла Шредера, подал в окружной суд Хьюстона исковое заявление с требованием арестовать выставку и не выпускать ее с территории США до тех пор, пока правительство России не вернет наследникам фортепианную фабрику «Яков Беккер» в Санкт-Петербурге, принадлежавшую до 1917 года Шредеру.

Михаил ГУСМАН: «Никто не принял иск Магнесса всерьез. Никто его и не поддерживал. В Америке вообще считается дурным тоном, когда адвокат защищает свое дело в суде...»

— Абсурд! Он с тем же успехом мог потребовать арестовать космическую станцию «Мир», — прокомментировал намерения Магнесса исполнительный директор российского оргкомитета выставки Михаил Гусман, с которым мы связались по телефону в Хьюстоне. — Культурные ценности не могут быть заложниками — кому бы они ни принадлежали и кто бы на них ни претендовал. Тем более нелепыми кажутся притязания адвоката, который должен знать, что наша выставка получила от американского правительства иммунитет, и который должен понимать, что это означает.

— Я знаю и прекрасно понимаю, что означает иммунитет выставки, — не стал скрывать в телефонном интервью корреспонденту «Огонька» сам Ли Магнесс. — Но я не видел другого способа привлечь внимание к очень серьезной проблеме, связанной с возвратом российским правительством собственности, конфискованной большевиками после революции.

В нашем разговоре г-н Магнесс признался, что осведомлен о том, что в России до сих пор нет закона о возврате наследникам частной собственности их предков, который позволил бы ему стать владельцем питерской фабрики. Это-то обстоятельство и возмущает его: «Во многих странах Восточной Европы бывшие хозяева или их потомки возвращают свою землю, дома или предприятия. Взять хотя бы Литву или Чехию. Почему же такого не происходит в России?»

Вполне возможно, что на решительные действия американского адвоката подтолкнула русская поговорка: обещанного три года ждут. Ровно столько времени Ли Магнесс ждал, когда же сбудется обещание, данное ему неизвестным чиновником от лица российского правительства: «В 1994 году я был в Санкт-Петербурге. И в мэрии города один из помощников Собчака — я не помню его имени — заверил меня в том, что фабрика, выпускающая пианино, вскоре по закону станет моей».

Нам удалось «вызвонить» бывшего мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака, находящегося сейчас за рубежом. Он решительно заявил, что впервые слышит о связке Шредер--Магнесс и ни в 1994-м, ни в ином году ни с кем не вел разговоров о дарении фабрики.

Но, может быть, коммуникабельный питерский мэр что-то запамятовал? Однако и его американский советник Ричард Торренс, организатор многочисленных контактов Собчака с бизнесменами США и поездок за океан, был озадачен: абсурдная история.

Невероятно, чтобы можно было обещать в подарок акционированное к тому времени предприятие. Разве что сами акционеры отважились на столь широкий жест?..

Сегодня вокруг самой фортепианной фабрики «Яков Беккер» (бывшей имени Зиновьева, бывшей «Красный Октябрь»), ставшей объектом скандала в Штатах, бушуют страсти почище, чем в «Аппассионате» Бетховена. С августа прошлого года фабрика не работает, суммарный долг достигает 13 миллиардов рублей. Считающий себя генеральным директором Вячеслав Ловцов сидит дома, поскольку в январе нынешние владельцы — собрание акционеров — выразили ему недоверие, а его кресло занял главный инженер, уволенный Ловцовым незадолго до этого за халатность. Ловцов ведет тяжбу с оппонентами, причем заседание суда (и здесь суд!) в четвертый раз откладывается. Но даже в этих горестных обстоятельствах директор сохраняет отличную память:

— Никаких контактов с наследниками того Шредера, который, как говорят, в 1904 году выиграл в карты у Беккера фабрику, у руководства предприятия не было. Хотя они могли бы и быть: фабрика регулярно выставляла свою продукцию на международных ярмарках во Франкфурте и Лос-Анджелесе. Последний раз это было в 1995 году. И мы не скрывали своего происхождения. Более того, искали этих контактов ради возможных инвестиций, намеренно именуясь «бывший Яков Беккер».

Инвестиции — щемящий мотив для фортепианной фабрики. Вячеслав Ловцов уверен, что нашел спасителя в лице консорциума шведских банков. На скандинавов явно положительно повлиял тот факт, что «Яков Беккер» был поставщиком не только российского царского двора, но и королевского двора Швеции. Под залог основных фондов благодетели готовы были финансировать фабрику в течение пяти лет и начать свою деятельность с погашения долгов по зарплате. Но Ловцова не поддержали ни совет директоров, ни главный — и реальный! — кредитор, банк «Санкт-Петербург».

Опальный директор убежден: к власти на фабрике пришли те, кто хочет распродать ее оптом и в розницу, не зря же банк инициирует вопрос о признании ее несостоятельной.

— Наша цель — не продать фабрику, а реанимировать ее, — возражает директор банка по кредитным операциям Вадим Калинин. — Но для этого надо передать ее в другие, опытные руки кризисного управляющего.

О том, в какую пучину чисто российских проблем он может нырнуть без особой надежды вынырнуть, хьюстонский истец Магнесс узнал лишь от корреспондентов «Огонька». Особенно неприятно поразила его сумма долга в два с лишним миллиона долларов. Однако даже это открытие не останавливает 33-летнего адвоката с деловой хваткой: «Если мне удастся вернуть фабрику, я найду способ, чтобы она заработала вновь. По натуре я бизнесмен, и к тому же рисковый, поэтому я готов идти на риск». Впрочем, Ли Магнесс не уверен, что при нынешней разрухе на фабрике и оттоке квалифицированных кадров предприятие его деда специализировалось бы на выпуске именно пианино:

— Ну, может быть, я стал бы выпускать какую-то мебель. В любом случае это пошло бы на пользу России: я бы восстановил производство, дал бы работу сотням людей.

Судья Дэвид Хиттнер, рассматривавший в Хьюстоне иск Ли Магнесса, 25 июля вынес вердикт — отклонить требования об аресте в США бесценной коллекции.

— Любому здравомыслящему человеку понятно, что между выставкой и проблемой возврата собственности нет ничего общего, что и доказало короткое сорокаминутное разбирательство в суде, — сказал Михаил Гусман. — Это же доказала и американская пресса, шутливо отреагировавшая на весь этот нелепый процесс. Если бы не было скандала, его пришлось бы выдумывать. История повторяется, и после майских событий в Вашингтоне нынешняя суета вокруг выставки в Хьюстоне уже воспринимается как фарс, на котором, правда, мы потеряли от двух до трех тысяч долларов — на гонорары нашим адвокатам.

И все же экспозиция «Сокровища России» задержалась с отъездом из Хьюстона в Сан-Диего на целую неделю... по просьбе техасских властей — уж слишком много американцев еще не успели посетить выставку, которую американская пресса по праву называет крупнейшим и самым значимым событием последнего десятилетия, связанного с Россией. После Калифорнии драгоценности Романовых будут выставляться в городе Мемфис, а в феврале 1998 года вернутся в Россию.

Ли Магнесс, гордый тем, что создал прецедент по давлению на российское правительство с требованием вернуть имущество предков, не теряет надежды, что в один прекрасный день станет полноправным владельцем наследства своего деда: «Карл Шредер еще владел землей под Санкт-Петербургом и домом на Невском проспекте». Да и от фабрики, которую он оценивает в 650 миллионов долларов, он так просто не откажется: «Я попытаюсь использовать другие судебные способы для решения этого вопроса». А пока на всякий случай расширяет свои познания в русском языке.

Вадим Калинин, председатель совета кредиторов «фабрики американских грез», подсчитал до последней копейки долг «Якова Беккера» банку «Санкт-Петербург» — 4 879 532 524 рубля и 7 копеек! И если фабрика вдруг перешла бы к американскому хозяину, банк немедленно включил бы замороженный сегодня финансовый «счетчик»...

Вот так блеск фамильных драгоценностей дома Романовых высветил судьбу другой частички национального достояния — знаменитого беккеровского рояля.

Фото АР