НА «КИНОТАВРЕ» НАКОНЕЦ ПОЯВИЛОСЬ КИНО ДЛЯ ВСЕХ
Культура
Пока еще не очень хорошее, но свое
Что такое «Кинотавр»? Во-первых, это кинозал в Зимнем театре города Сочи, замечательно комфортабельный в первые дни фестиваля, а к финалу кажущийся неудобным, как испанский сапог. Перед началом конкурсных фильмов все ждут жюри: российское во главе с Владимиром Хотиненко или зарубежное, с Режисом Варнье (это французский режиссер, снявший «Индокитай» и «Французскую женщину»). К ряду, где сидит жюри, приставлены лишние стулья, чтобы можно было положить на них ноги, — вот и все привилегии. Чем дальше, тем более им сочувствуешь, поскольку они целыми днями смотрят кино...
Еще «Кинотавр» — это пляж. Купаются редкие смельчаки, зато как только выглянет солнце, на лежаки устремляются жаждущие загара гости фестиваля. Любимые народом артисты лежат рядком, как шпроты в банке, а между ними фланируют фотографы в поисках интересных ракурсов.
Еще «Кинотавр» — это критики в панамках, подставляющие солнцу бледные лица, потому что большую часть светового дня они просидели то в темном кинозале, то в душной комнате для пресс-конференций.
Ночью, если нет желания идти смотреть последний сеанс, который начинается в 24 часа, можно выйти в кафе на пляж и за очень приличные деньги купить себе рюмку водки и пельмени. Все так и делают. Собираются компаниями и обсуждают дневные впечатления. Любимое русское средство информации — застольные разговоры — работает безукоризненно, все знают все и про фильмы, и про светские события. Проходит слух, что такой-то фильм из внеконкурсной программы надо смотреть, и в зал сразу набивается толпа народа. Впрочем, известных актеров и режиссеров на таких просмотрах немного. В этом, возможно, и объяснение тому феномену, что снимать кино в России — подвиг, а вовсе не средство зарабатывать деньги.
...Народ-то кино смотрит. Это до сих пор самое любимое развлечение, и, вполне возможно, по количеству человеко-сеансов Россия на одном из первых мест в мире. Другое дело, что теперь кино смотрят дома — на видео или по телевизору. Именно кино занимает большую часть эфирного времени. Киоски с видеофильмами попадаются чуть реже, чем со спиртным и табаком. А что касается мировых премьер, то почти все фильмы попадают к кинолюбителям на следующий день после появления первой авторской копии. Хотя сейчас пиратского видео стало меньше, но оно все равно есть и доступно.
А вот кинематографисты новое современное кино, похоже, не видят. Один популярный актер, между прочим, член жюри, просмотрев всю программу, жаловался на неожиданно большое количество непрофессиональных, как будто самодеятельных, картин. И, действительно, ощущение отставания именно в области языка кино, то есть собственно профессионального — очень сильно. Любопытно в этой связи сравнение двух конкурсов — зарубежного и российского. Не то чтобы иностранное кино, представленное на «Кинотавре», было очень хорошим — хорошего как раз не много. Но оно качественно отличается от российского уровнем профессиональной грамотности.
Но все равно хочется-то своего кино, родного. Восторгаясь фильмами любимца фестиваля исландского режиссера Фридрикссона, ретроспектива которого была показана, один из гостей «Кинотавра» очень верно сформулировал: как было бы хорошо, если бы кто-нибудь снял такой же фильм, но про нашу жизнь.
...Не такие же, но фильмы про нашу жизнь на «Кинотавре» все-таки были. Безусловным избранником публики фестиваля стал фильм «Брат», который и получил и Гран-при, и приз за лучшую мужскую роль. Его опять отдали Сергею Бодрову-младшему, хотя он уже получал такой же приз в прошлом году за «Кавказского пленника». А потом еще и «Нику». Так что он теперь самый награжденный актер молодого поколения. (Кстати, режиссер «Брата» Алексей Балабанов пригласил Бодрова на роль именно на прошлом «Кинотавре», так что Сергей в некотором роде крестник фестиваля.) В «Брате» у него не просто главная роль. На нем, можно сказать, фильм и держится. При том что Бодров вообще-то не актер, он — типаж. Но удивительно органичный — и сам по себе, но еще больше по своему психофизическому складу, совпадающий с духом времени. Он не фальшив, при том что большинство хороших даже артистов сегодня фальшивят — не от недостатка мастерства, а от ощущения нестабильности и неумения найти современный стиль. В Бодрове эта неопределимая «современность» заложена природой. Но фильм интересен не только этим.
«Брата» уже можно купить на кассетах, поэтому рассказывать его содержание не стоит. Важно отметить то, что фильм сделан прежде всего в расчете на зрителя. То есть сделано все, чтобы смотреть его было в удовольствие. Режиссер охотно использует те приемы, которыми владеет хорошее современное кино (в основном американское независимое) для поддержания интереса к происходящему на экране. Но поскольку эти законы применены к современной узнаваемой реальности, что для нашего кино пока в новинку, — сила их воздействия возрастает. Жесткий ритм, насыщенность эпизодов, замечательно точный современный диалог — российское кино зрителей этим последнее время не баловало.
Главного героя, Данилу Багрова, критика сразу записала в герои нашего времени. Пожалуй, впервые после «Маленькой Веры» в кино появился персонаж, о котором можно всерьез говорить как о новом социальном типе, обсуждать его, как обсуждают реального человека. Подобных героев мы видели на американском экране, но их далекий мир кажется, в общем, ненастоящим. И вот теперь мы получили своего, так сказать, выдвиженца, который заговорил доступным нам языком.
...Впервые на российском экране профессиональный убийца так юн, привлекателен и абсолютно целен. Данила Багров более всего похож на героя Никиты Михалкова из фильма «Я шагаю по Москве», он так же простодушно гармоничен и лишен сомнений... Правда, тот герой существовал в абсолютно прекрасном мире, а этот — в совершенно жутком. И то и другое — неправда, но отражает особенности социальных мифов своего времени. Но мы верим и тому и другому, а для кино именно это — главное.
Все остальные фильмы фестиваля можно условно разделить на две группы. Первая — это кино не для всех. В нее входят такие несопоставимые и отдельные друг от друга фильмы, как «Мать и сын» Сокурова, «Три истории» Киры Муратовой и с некоторой натяжкой — «Странное время» Натальи Пьянковой (ее дебют «С Новым годом, Москва» показывали несколько раз по НТВ, и он обратил на себя внимание завораживающе-странной интонацией). Фильм Сокурова, который, кстати, впервые принял участие в конкурсе российского фестиваля, был, как и все фильмы этого особенного режиссера, абсолютно совершенен в своем обособленном существовании и выходил за условия всех принятых игр. Завораживающая, но закрытая история смерти матери на руках сына предполагала наличие сильного желания зрителя войти в мир фильма и принять его. Если таковое наличествовало — фильм восхищал, если его не было — раздражал.
Кира Муратова же на этот раз как бы сыграла по новым правилам, поставив три истории про убийства и заняв в них, против своего обыкновения, известных артистов. Результат получился спорным, интересным и очень стильным. Однако оба этих фильма не слишком волновали фестиваль еще и потому, что их многие уже видели и по ним отспорили. Классикам отдали дань уважения, но нерв явно проходил не здесь. Кира Муратова получила приз за режиссуру, поделив его, правда, с Георгием Хайндравой, автором снятого в стилистике черно-белого документального кино фильма о грузинско-абхазской войне «Кладбище грез». Сокурову же — из уважения и гордости за его присутствие — дали сразу несколько почетных премий.
Снятый на студии Горького буквально «за три копейки» фильм Натальи Пьянковой «Странное время» был показан совсем свеженьким и даже наспех смонтированным. Это попытка молодого режиссера поставить «кино из тусовки», про своих и для своих. Искренне, хотя и несколько неряшливо сделанное, оно должно получить свое место под солнцем различных фестивалей, после того как его немножко «подчистят».
Но главная радость фестиваля — появление, пока робкое, кино для зрителей. На «Кинотавре» был довольно широко представлен весь спектр жанрового кино — хотя и по одной картине каждого вида.
Историческая эпопея «Ермак» начата была еще в старые добрые времена — и с тех пор еще остались роскошные «оперные» костюмы и декорации, но многолетние съемки и постоянные изменения продолжительности не пошли фильму на пользу.
Больше повезло комедии. Фильм «Не валяй дурака...» снят в традициях «народного» кино — сюжет бредовый, юмор незамысловатый, сделано все на скорую руку, вполне по-москвошвеевски, но публика довольно смеется. И не потому что дура, а потому что, во-первых, соскучилась по родным комедиям, во-вторых, потому что разделяет нехитрый пафос создателей фильма, гордящихся широтой и безудержной самобытностью своих героев-пьяниц. Но кроме того, эстрадный артист Михаил Евдокимов и клоун Сергей Агапитов просто хорошо и вкусно играют. Пожалуй, переигрывая и Валерия Золотухина, и Льва Дурова. И уже совершенно очевидно, что судьба этой картины — сделаться любимой, повторив отчасти историю с «Особенностями национальной охоты». Анекдоты о пьянстве в отечестве всегда шли хорошо.
Еще раньше любили анекдоты о политике. Сегодня на эти же темы кинематограф предлагает политический триллер «Шизофрения». Поставил его бывший глава «Ленфильма», ныне замминистра Виктор Сергеев, а сценарий написал и главную роль сыграл Александр Абдулов. Написал, впрочем, не один, но все равно неудачно, поскольку придумав любопытную коллизию, авторы не смогли ее развить. В результате полфильма зрители гадают, кого играет Лавров — Ельцина или Сосковца и в кого стреляет герой — в Гусинского или Березовского, а другую часть времени размышляет над тем, а что же все-таки произошло, кто какую игру ведет и убивал ли кого-нибудь герой вообще. Однако создателей фильма, как выяснилось, волновали не мотивации поступков действующих лиц, а гордый обличительный пафос, с которым они на государственные деньги и очень смело бичуют пороки теперешней власти. А для большей убедительности консультантом фильма был приглашен генерал Коржаков, с которым авторы, по иронии судьбы, познакомились, как раз участвуя в избирательной кампании нынешнего президента. Консультировать Коржакову, по сути, было нечего — фильм уже сняли, но зато он придал остроту обсуждениям картины, которую, не будь этого шокирующего обстоятельства, могли бы и не заметить.
А вот в «Принцессе на бобах» жанр выдержан. Это абсолютно точно перенесенная на экран модель розового женского романа. Брутального героя-миллионера играет несколько расплывшийся, но неотразимо обаятельный Сергей Жигунов, а гордую, но замордованную бытом графиню Шереметьеву — естественно, главная невеста нашего кино Елена Сафонова. Он наступает, она обороняется, в финале сердца героев наконец сливаются в настоящем чувстве. Подобные истории просто обречены на успех, достаточно только посмотреть на тиражи любовных романов. В общем, смотреть и плакать. И улыбаться миру сквозь сладкие, горячие слезы...
Поплакать на фестивале можно было еще на одной мелодраме, на этот раз для детей. Фильм «Котенок» рассказывает о том, как дети потеряли котенка, а он потом взял и вернулся. Очень-очень малобюджетный фильм снят не слишком мастерски, но с любовью. И очень трогателен и мил снявшийся в главной роли (после котенка, разумеется) настоящий дрессировщик Андрей Кузнецов. Симпатий к фильму, надо сказать, добавило появление на «Кинотавтре» дебютанта — режиссера картины Ивана Попова с четырьмя детьми, которые, впрочем, тоже снимались в папином кино.
Менее умилительным был еще один дебют «Кинотавра». Правда, как сказано о нем в каталоге: «фильм довольно сложно причислить к разряду жанрового кино». Беда в том, что и к другому какому-нибудь разряду его причислить тоже не удается. Поэт, музыкант, лидер легендарной группы «Бригада С» — Гарик Сукачев дебютировал в качестве режиссера, сняв картину по сценарию Ивана Охлобыстина «Кризис среднего возраста» с Димой Харатьяном и Мишей Ефремовым. Были надежды увидеть что-то любопытное и острое. Но, увы, смысл фильма заблудился где-то между попыткой рассказать нечто о себе и желанием создать нечто «культовое», стильное. Как водится, не вышло ни того, ни другого, диалоги натужны, приметы времени не точны... Пожалуй, более удачны как раз две небольшие роли — у Охлобыстина, который играет морячка из детства героя, и у самого Сукачева — шофера «скорой помощи», а в свободное время рок-музыканта.
Каким образом происходит «попадание» в нервный центр времени, не очень понятно. Если это вопрос формы, то почему почти незаметно прошел фильм хорошего режиссера Вячеслава Криштофовича «Приятель покойника», в котором вроде и история придумана, и снято хорошо, и артисты приличные? И даже тема его с «Братом» совпадает. А вот не пришелся. Конечно, дело не в теме, в последнее время все разом — что у нас, что заграницей, ставят и пишут только про одно — наркотики, убийства. Кроме как киллера, и профессий-то вроде больше не бывает. И все-таки, почему один киллер становится типичным героем, а все остальные — нет?
Причем очевидно, что дело и не в деньгах тоже. Тот же «Брат» снят за 200 тысяч долларов, а, к примеру, «Привет, дуралеи!» — за один миллион. Но у «Дуралеев» и режиссер — самый любимый, и киллер есть, и любовь, и клад ищут — но все мимо!
Похоже, никаких сложных объяснений этому нет, а просто наши режиссеры не привыкли (или, в случае с Рязановым, разучились) — а потому и не умеют — бороться за внимание зрителей. Кстати, деньги в кинопроизводство наши видео- и телепрокатчики уже вкладывают, но... в американское, покупая права на еще не снятые фильмы. Просто они уверены, что эти фильмы у них «пойдут». А зритель, он, как женщина, любит, чтобы за ним поухаживали, причем за каждым — на свой лад. И, похоже, это стали понимать и некоторые российские кинематографисты, пустившись в поиски своей аудитории.
Поэтому на фестивале и стало интересно. Пожалуй, впервые за долгие годы кино действительно дало почву для размышлений. И решение жюри окончательно подтвердило ориентацию Открытого российского фестиваля в Сочи на мейнстрим, на кино для зрителя, на поток. Который один только и может вынести киноискусство из той заболоченной заводи, куда его привело обострившееся после отмены цензуры желание творцов выразить свой внутренний мир.
Алена СОЛНЦЕВА