(Н. Устрялов, 1920 г.). Все верно. Вот внуки и принимают указ о примирении и согласии
Российская политика
7 ноября вышел указ Ельцина. Отныне 7 ноября, которое полстраны считает праздником, а вторая половина — днем траура, объявляется «днем национального примирения и согласия» этих половин, а год 80-летия Октябрьской революции, 1997 год, объявлен годом одноименного примирения. Похоже, на сей раз указ будет выполнен — ведь он просто узаконивает то, что уже происходит в действительности.
У указа есть два аспекта — политический и исторический.
Политический аспект. Во время избирательной кампании президент выступал с двумя лозунгами. Первый: «Остановим коммунистов! Если не хотите коммунистов — голосуйте за Ельцина!» Второй: «Ельцин — президент всех россиян». Когда «комм-ужастики» свою роль ступеньки выполнили, помогли Ельцину подняться, очевидно, пришло время второго лозунга. Но надо было преодолеть еще некоторые препятствия.
Только после того, как операция шунтирования прошла успешно, а Лебедь был удален под местной анестезией, система пришла в состояние полного равновесия, в котором она формально не была еще ни разу, начиная с 1987 года. Это и означает полное фактическое примирение — взаимное примирение всех слоев и отрядов политической и финансовой элиты.
Коммунисты, проголосовав за правительство Черномырдина (не сегодня-завтра примут и бюджет, предложенный этим правительством), ясно показали, что они-то давно устали изображать непримиримых большевиков из предвыборных ельцинских роликов. Они вполне примирились с «временным оккупационным режимом», пригрелись в качестве «коллаборационистов» под боком у режима и являются не более страшной оппозицией, чем легальная парламентская оппозиция в любой европейской стране. А сегодня, раз у правящего режима временно отпала необходимость в пугале коммунизма, он (режим) тоже готов публично «примириться».
Второй аспект примирения и согласия — исторический. Конечно, время все обесцвечивает и тем лечит. Кровной мести между потомками красных и белых давно нет. Старики побузили и умерли, а правнукам наплевать на их глупости. Но интересно другое — в самой истории давно произошло примирение между теми, кто в гражданскую войну стоял по разные стороны баррикад.
Здесь мы подходим к сущности русской революции. Ясно, что псевдореволюция 1989 — 1991 годов не изменила систему управления страной и старые начальники, как правило, только разжирели. Менее очевидно другое: самая радикальная в человеческой истории революция 1917 года, которая бритвой срезала весь правящий класс, на самом деле тоже не изменила систему управления Россией. Большевики вновь собрали империю Романовых. Но они не только сохранили территорию. В самих себе они сохранили царский дух, как сейчас демократы, утратив территорию СССР, сохранили в себе дух коммунистической номенклатуры. В 1920 году один из лучших русских политологов (как сказали бы сегодня) Николай Устрялов писал:
«Над Зимним дворцом, вновь обретшим гордый облик подлинно великодержавного величия, дерзко развевается Красное знамя, а над Спасскими воротами... куранты играют «Интернационал»... Невольно рождается вопрос:
— Красное ли это знамя безобразит собой Зимний дворец или, напротив, Зимний дворец красит собой Красное знамя? «Интернационал» ли нечестивыми звуками оскверняет Спасские ворота или Спасские ворота кремлевским веянием влагают новый смысл в «Интернационал»?»
Однако в своей «любовной лирике» Устрялов как-то не уточнил — что же все-таки объединяет «две России»: царскую и большевистскую, где же общий знаменатель?
Спокойный и объективный наблюдатель Бертран Расселл в том же 1920 году написал про советскую власть прозаически: «возникла система, неприятно напоминающая прежнее царское правительство, — система, являющаяся азиатской по своей централизованной бюрократии, секретной службе, атмосфере правительственного таинства и покорности террору».
Что ж — вот это и были «национальные цвета», которыми, по словам Устрялова, «зацветало Красное знамя». В другом месте Устрялов еще откровеннее объяснит сущность советской власти, то, что действительно роднит ее с истинно русской, старой царской властью: «Привольно гуляет по бескрайним русским равнинам доселе дремавший лозунг Константина Леонтьева: нужно властвовать беззастенчиво». Вот оно, слово сказано! И здесь, в главном, Лейба Бронштейн и Иосиф Джугашвили были достойными наследниками Голицыных и Долгоруковых... Только молодыми, истово верующими — и потому куда более талантливыми наследниками.
Вот общий знаменатель, единый шампур, на который всегда, год за годом, секунда за секундой, от Ивана и Петра до сегодняшнего дня нанизывалось живое мясо русской истории. Не «православие, самодержавие, народность», а «бюрократия, коррупция, произвол». Как выражался один из царских министров: «Так было, так будет».
Совершенно верно. Так было при всех режимах и переменах. Почему? Видимо, потому, что эта — и именно эта! — форма управления вполне естественна и органична для нашей страны и народа. Потому, что такова Абсолютная Идея российской истории. Идея, стойко выдержавшая все испытания, все потрясения.
Пора примириться и согласиться со своим прошлым, с самими собой.
Леонид РАДЗИХОВСКИЙ