Знаменитый в свое время конферансье А. Г. Алексеев отличался находчивостью. Когда-то он затеял в концерте такую со зрителями игру. Он называл слово, а из зала ему подсказывали к этому слову рифму. И тут (неожиданно) у Алексеева вырвалось слово «Европа». В зале воцарилась тишина. И тут один зритель произнес:
— Гы-гы... А у меня есть рифма...
— Ну и сидите на своей рифме, — парировал Алексеев.
Конферансье Александр Менделевич был в Камерном театре на спектакле «Мадам Бовари». Его спросили о впечатлении, он ответствовал:
— Таиров убил Флобра!
(Реплика свидетельствует о безупречном чувстве языка тогдашних конферансье: бобер-бобра, Флобер-Флобра).
Конферансье Борисов вместе с друзьями артистами кутил в ресторане «Ампир», который от его дома отделялся лишь узкой улицей. Решено было кутеж продолжить, но переместиться в другое «злачное место». Актеры вышли на улицу и стали рассаживаться в пролетки извозчиков-лихачей. Уселся и Борисов. В этот момент из окна его квартиры раздался голос жены:
— Боря! А ты куда?
— Я? — отвечал перепуганный Борисов. — Я домой!..
Заместитель управляющего ГОМЭЦ (ведомство, ведавшее в те годы эстрадой и цирком) Данкман возобновил в послереволюционном цирке популярную у публики классическую борьбу. И вот однажды его срочно потребовал к себе начальник, по фамилии Гонецкий. Управляющий был страшно возмущен:
— Оказывается, это — не настоящие чемпионаты. Там заранее известно, кто кого и на какой минуте положит на лопатки и даже каким приемом!.. Это же обман!..
— Простите, — сказал ему Данкман, — вы когда-нибудь слушали оперу «Евгений Онегин»?
— Да, слушал...
— Так вот, когда вы идете в театр на эту оперу, вы прекрасно знаете, что там будет сцена дуэли... И в определенный момент Онегин застрелит Ленского. Определенным образом. И ведь вас это нисколько не возмущает.
Данкман всегда чувствовал себя хозяином ГОМЭЦа, а потому был рачительным даже до скупости. Ардов вспоминал такую сценку. Они с Данкманом гуляли в фойе московского цирка и обсуждали какой-то договор. Ардов должен был написать либретто. Когда они проходили мимо буфетной стойки, Данкман взял с блюда пирожное и протянул:
— Угощайтесь, пожалуйста.
Ардов пирожное не взял и сказал:
— Благодарю вас, не стоит. Я сейчас съем это пирожное, а потом буду вынужден уступить вам несколько сот рублей гонорара.
— Ах, вы этот приемчик знаете! — отозвался Данкман и положил пирожное аккуратно на блюдо.