ЖИЗНЬ У ЛЕСТНИЦЫ В НЕБО

Страна

На Байконуре очень странные тополя — их сухие, до белизны провяленные солнцем кроны обреченно воткнуты в густое казахское небо, зато внизу, почти у самых корней, пробиваются осторожные зеленые росточки.

— Они как наша жизнь, — заметила Анна Родионовна, повариха на «нулевке» — первой байконурской гостинице, наливая мне тарелку густого украинского борща.

Анна Родионовна приехала сюда, в просоленную казахскую степь, тридцать пять лет назад с зеленой Украины и долго не могла привыкнуть к сухому ветру, к выжженной пустыне, к тому, что каждый тополек был здесь достопримечательностью. За деревцами тогда ухаживали тщательнее, чем за ребеночком-грудничком. К каждому растеньицу был приставлен «ответственный», и после смены усталые испытатели и строители первым делом спешили полить своих «подшефных».

А вот три года назад большинство деревьев в городе загубили...

О космодроме журналисты всегда писали много и охотно. Оно и понятно — там главные события. Городом же интересовались гораздо меньше. Начальник космодрома Алексей Александрович Шумилин даже удивился, узнав, что я приехал не на очередной запуск, а просто посмотреть, как живется людям, отправляющим в космос ракеты. А потом обрадовался:

— Наконец-то.

Кстати, город, где живут те, кто обслуживает первый советский космодром, только недавно стал называться Байконур. До этого официальное его название было — Ленинск. Был он строго секретным и четко режимным. Настолько, что до сих пор по привычке самолет из Москвы летит не на Байконур, и даже не в Ленинск. В билете пишут — «аэродром Крайний.

Впрочем, несмотря на то, что пропускной режим в городе сохранен и на КПП строгий милиционер пристально разглядывает документы каждого приезжего, никто не знает, сколько человек сейчас живет на Байконуре. Говорят так: шестьдесят тысяч плюс-минус тысяч десять.

А могло бы жить, наверное, еще больше. Байконур — единственный российский военный городок, где я видел сотни пустующих квартир. Они зияют выбитыми стеклами и черными, обгоревшими рамами.

Редко кто живет здесь на первом этаже. Окна и двери нижних квартир заложены силикатным кирпичом — чтобы зимой не замерзала система отопления в доме.

Те, кто сорок один год назад на безвестном изгибе Сырдарьи закладывал космический городок, делали это с умом и с пониманием перспектив. Вечером, прогуливаясь с рожком московского мороженого по местному Арбату — пешеходной улице с двумя рядами фонарей-шариков, — я ненадолго даже забыл, что нахожусь где-то в глубине казахских солончаков и до ближайшего мало-мальски цивилизованного городка километров триста.

Говорят, здесь было даже три парка...

Аборигены Байконура, те, кто, несмотря ни на что, остался здесь, с нескрываемой грустью рассказывают, как жилось им до 1990-го. Магазины ломились от продуктов по московским ценам : выбирай — не хочу. Спецснабжение! Даже машины продавали без очереди и в кредит. И при этом — ни одного чужака. Почти коммунизм за бетонным забором.

Здесь гордились:

— Ленинск — самый образованный город Казахстана.

И это правда. Сюда приезжали лучшие офицеры и инженеры из гражданских КБ. Солдат на космодроме было мало.

Страшное началось в 1992-м, когда Байконур стал собственностью Казахстана и космические программы начали сворачивать. Магазинные полки к тому времени уже опустели, а на контейнерной площадке выросла колоссальная очередь — специалисты спешили уехать в Россию.

Местные власти открыли город, и в него хлынули сотни семей из соседних селений и даже из областного центра — Кзыл-Орды. Тем более что пустующих квартир становилось все больше.

Но, захватив квартиру, казахи-переселенцы сталкивались с проблемой — на что жить? Знатоки выделки овечьих шкур на космодроме как-то не слишком требовались.

В городе появились шумные полупьяные компании мародеров. После шести вечера горожане боялись выходить на улицу или выпустить поиграть детей.

Пустующие квартиры взламывали и громили. Бывало, врывались и в заселенные. Офицеры просили начальство выдавать на ночь домой табельное оружие.

Были сожжены практически все гаражи, в которых офицеры держали свои машины. Горели детский сад и госпиталь. Затем среди ночи заполыхал роскошный, инкрустированный дорогим деревом двухэтажный красавец Дом офицеров. На его месте так и осталось пепелище.

В строительных частях начались беспорядки — обозленные, накручиваемые местными националистами солдаты поджигали казармы, грабили штабы и склады.

В те же годы у многих горожан засохли огородики — клочки земли возле аэродрома, где наиболее упорные пытались выращивать огурцы, помидоры, арбузы. Охраняли участочки разве что покорные пугала. Но этой защиты оказалось недостаточно. Растащили даже скромные хибарки, в которых хранился нехитрый огородный инструмент.

Зимой температура в квартирах падала до плюс десяти. Инженеры, запускавшие в космос новейшие спутники, в лютую казахстанскую зиму обогревали дома паяльными лампами.

Тогда была сломана и уникальная система полива деревьев — проложенные по улицам водопроводные трубы с распылителями. Прекратил существование парк Шубникова у братской могилы испытателей, погибших во время запуска ракеты в 1961-м. Вынянченные тополя в одно лето превратились в сухие обрубки.

В городе практически не работали ни суд, ни милиция.

Память о тех недавних временах еще осталась: Василий, сотрудник пресс-центра космодрома, попросил все-таки по вечерам по городу не очень разгуливать.

Многие байконурцы до сих пор боятся уезжать в отпуск — опасаются, что их квартиру тут же ограбят.

Жизнь на Байконуре начала налаживаться лишь в начале прошлого года, когда было подписано соглашение об аренде Россией космодрома.

Должность главы городской администрации занял коренастый, внушительный Геннадий Дмитриевич Дмитриенко — человек непререкаемо авторитетный, недавний заместитель командира космодрома. Дело он начал поднимать по-военному — крепкой рукой и крепким мужским словом: на другое рассчитывать было сложно. Денег на восстановление по-прежнему было крайне мало.

Официальных полномочий у Дмитриенко не так много — соглашение о статусе города Байконура между Россией и Казахстаном не подписано. Детские сады и школы в городе подчиняются городской администрации и оплачиваются из российского бюджета, а вот налоговая инспекция — казахская, налоги собирает по казахским законам и отправляет собранное в Кзыл-Орду и Алма-Ату, не оставляя ни тенге в городской казне.

— Каждый четвертый в городе — нелегал. А следовательно, ни за воду, ни за отопление, ни за жилье не платит, — комментировал мне увиденное Дмитриенко в самолете, когда я возвращался из командировки, а он летел в Москву, чтобы добиться для Байконура отдельного бюджетного финансирования. — В городе орудуют криминальные группировки со всего Казахстана — по казахским меркам город считается богатым. А мы даже выселять тех, кто живет незаконно, не можем: мы ведь не охраняем Байконур по всему периметру и по степи мимо КПП пробраться — раз плюнуть.

За последний год стали популярны кражи со стартовых и испытательных комплексов оборудования. В городе есть несколько контор, занимающихся скупкой технических ценностей. Недавно с большим шумом в городе судили двух российских солдат, которые, договорившись с местными жителями, демонтировали около пятисот метров медного волновода измерительной системы боевого назначения, после чего была потеряна связь с четырьмя измерительными пунктами, управляющими космическими аппаратами.

Вот еще несколько громких расследований, проведенных местной прокуратурой.

Беглый солдат решил ограбить квартиру офицера. В квартире были люди. Солдат убил жену офицера — мать двоих детей...

В медсанчасть поступил солдат с сепсисом. Неграмотный врач не смог поставить диагноз. В санчасти солдата били, морили голодом и вдобавок заразили гепатитом. Парень умер. Врача и командира части будут судить...

На «точке» — пункте слежения в степи — оставалось двое солдат. «Дед» отбирал у новичка продукты, издевался. «Салабон», доведенный до отчаяния, убил «деда», вколотив в глаза гвозди.

Но это то, что касается российских военнослужащих... Впрочем, и здесь путаница — до сих пор на космодроме по контракту служат граждане Казахстана. Хотя по закону в российской армии не может служить гражданин другого государства. Тем более на секретном объекте.

В городе две милиции и два суда. Один — гражданский для казахов, другой — военный, для россиян. Председатель военного суда полковник Александр Краснопевцев занимается, кроме всего прочего, даже бракоразводными процессами и делами о выселении из квартир. Больше-то некому.

— Потерпевших и свидетелей — граждан Казахстана — я предупреждаю об уголовной ответственности за дачу ложных показаний по статье Уголовного кодекса России, — рассказывал Краснопевцев. — Ну и что? А он может врать сколько угодно, и ничего за это ему не будет — гражданина другой страны мы судить не имеем права. Бывает наоборот — мы осуждаем россиян, а их отправляют отбывать наказание в казахские ИТУ.

Многие приняли российское гражданство и вложили в паспорта листочки, это подтверждающие. Летят в Москву — россияне, а собрались в Алма-Ату — листочки вытащили и стали гражданами Казахстана.

Виртуозно используют ситуацию криминалы. Задержали российские милиционеры, а он оказывается гражданином Казахстана и требует передать себя, любимого, в руки родной милиции, потому что по казахским законам наказание мягче. А бывает и наоборот.

Недавно Дмитриенко открыл в городе муниципальный телеканал и городскую газету. Сейчас главная забота городского головы — наладить снабжение продовольствием.

Кочевники-казахи не привыкли к земледелию, и окрестные хозяйства в основном держат овец, иногда коров. Так что овощи, фрукты, часто и рыбу на Байконур в основном везут трудолюбивые узбеки. Мука — из Целинограда. Напитки — из Алма-Аты.

— И все-таки что самое главное из того, что сделали вы на Байконуре в этом году? — спросил я Геннадия Дмитриевича уже на подлете к Москве.

— Детские аттракционы отремонтировали, — тут же ответил он. — Они уже лет пять не работали. Я обратился к байконурцам — мужики, неужели мы сами их не отремонтируем, не такое же собирали! И все сделали. Целый день детей бесплатно катали...

Потом Дмитриенко задумался и гордо добавил:

— А еще в нескольких кварталах дали воду для деревьев. Тополя оживать начали. Видели?

Фото автора

P.S.

Редакция благодарит администрацию Байконура и пресс-центр ВКС за помощь, оказанную при подготовке материала.