В понедельник АРКО объявило об окончательном переходе банка "Российский кредит" под управление агентства. Со вчерашнего дня введен мораторий на удовлетворение требований кредиторов по всем прежним обязательствам банка. О том, что это означает для "Российского кредита", корреспонденту "Коммерсанта" АЛЕКСАНДРУ Ъ-СЕМЕНОВУ рассказал председатель совета директоров банка ВИТАЛИЙ МАЛКИН.
— На днях вы вместе с АРКО объявили, что банк консолидирует свои активы и активы промышленной группы "Металлоинвест", созданной им. Зачем?
— "Металлоинвест" объединяет предприятия, с которыми мы работаем шесть последних лет. У нас есть в этих предприятиях какие-то доли, но нет полного контроля. С ними у нас сложились доверительные отношения, они пользовались кредитными линиями банка и остаются его крупнейшими заемщиками.
Все активы группы войдут в банк, то есть против долгов перед кредиторами поставлено имущество не только банка, но и "Металлоинвеста". У них появляются дополнительные гарантии в случае невыполнения схемы реструктуризации — это маловероятно, но тем не менее. В дальнейшем совместно с АРКО мы примем решение о том, как эти активы использовать.
— Говорят, что на вас было оказано давление и на участии "Металлоинвеста" настаивали западные кредиторы?
— Нет. Никакого давления не было. Таких вариантов просто не существует. Мы продемонстрировали готовность нормально провести реструктуризацию. Иностранцы не смогли другие российские банки к этому принудить. Мы не слабее, поверьте. Но для нас это важный вопрос с имиджевой точки зрения — мы рассчитываем на возрождение торговой марки.
— Как будет проходить реструктуризация? Раньше АРКО не работало с банками, имеющими такие большие долги перед иностранцами. Вы ведь задолжали порядка $550 млн.
— Где-то так. На наш взгляд, главная проблема в том, что отсутствует прецеденты реструктуризаций с применением закона о реструктуризации кредитных организаций. Сейчас можно сказать только, что АРКО в течение 30 дней составит реестр кредиторов и разошлет им условия мирового соглашения.
— Всем, включая нерезидентов?
— Конечно. Принцип равенства кредиторов ни в коем случае не должен быть нарушен. Выпущен ли нами торговый вексель или евробонд — с точки зрения нашего закона о реструктуризации это ничего не значит. Как нет и разницы между резидентами или нерезидентами.
— А задолженность перед физическими лицами и бюджетом тоже укладывается в "принцип равенства"?
— Эти категории кредиторов в соответствии с российскими законами выведут за скобки. Исходя из того, как будет решена проблема выплат им, будет строиться остальная стратегия выплат банка. В отношении же всех видов юридических лиц и любых инструментов, очевидно, примут единое решение.
— Какие же возможны варианты реструктуризации?
— Первое — заключение мирового соглашения. Для этого нужна поддержка кредиторов, контролирующих 51% обязательств. Кроме того, на это должен согласиться бюджет, а с ним просто так, без нормативных актов (а они не готовы), договориться невозможно. К тому же мировое соглашение неудобно тем, что его утверждает арбитражный суд. А решение суда может обжаловать кто угодно. И тогда реструктуризация превратится в бесконечную цепь судебных процессов.
— То есть вас этот вариант не устраивает?
— Не так. Помимо того, что можно ввязаться в огромное количество судов, здесь есть еще проблема легализации соглашения на Западе. Но в принципе АРКО может утвердить свой план реструктуризации банка — без согласия кредиторов. Это предусмотрено законом. В таком случае, если кредитор не согласен, он может обратиться в суд и потребовать ту сумму, которая ему полагалась при ликвидации банка.
— Как она рассчитывается?
— Можно сослаться на закон, где на конкурсное производство отводится полтора года. Ни один крупный банк быстрее обанкротить нельзя. К тому же обычно при ликвидации юридическим лицам просто не хватит активов, а решение по реструктуризации в любом случае предполагает большие выплаты. Наконец, последний вариант юридически удобнее, потому что само решение сложнее оспорить в суде.
— Иностранцев этот вариант может не устроить...
— Зато с точки зрения российских законов это правильно. Конечно, вопрос признания такой реструктуризации на Западе остается, но он останется и при мировом соглашении, когда голосует только 51% кредиторов. В дальнейшем же есть еще один вариант. После утверждения мирового соглашения или плана, принятого АРКО, возможно, сама процедура переоформления будет подобна новации ГКО. Мы предложим условия. Те кредиторы, которые приходят, добровольно подписывают новацию своего долга. Те, кто не приходят, ничего не получают. Причем кредиторы, которые согласились сразу, получают преимущество — инструменты, в которые будет переоформлена задолженность, будут дорожать к сроку погашения.
— Но они могут не согласиться, а подать в суд.
— Логика говорит, что постепенно они согласятся — судиться дороже выйдет.
— То есть у нерезидентов не будет другого выхода? А как иностранные суды отнесутся к такому решению АРКО?
— Вообще, еще нет подобной практики, но в таких случаях иностранные суды должны признавать российское законодательство. Иначе вообще непонятно, в какой стране мы живем. Они могут говорить, что это плохой закон, что по их законам так нельзя поступать. Ну и что? По американским законам акционеры при банкротстве теряют всю власть — управление тут же берет собрание кредиторов. А у нас мы до последнего момента остаемся акционерами. Но в принципе, их практика по латиноамериканским странам, азиатским, показывает, что суды стремятся поддерживать решения государственных органов, принятые на основании местных законов.
— Во что будет переоформлена задолженность банка?
— Скорее всего, это будут векселя. Мы уже практически убедили кредиторов, что само предложение может включать в себя только два направления выплат: первоначальный платеж "живыми" деньгами и набор векселей. Есть подтверждение иностранных юристов, что другие условия являются практически невыполнимыми.
— И когда закончится реструктуризация?
— Мы понимаем реструктуризацию так, что для нас она закончится, когда банк восстановит работоспособность. В принципе мы рассчитываем, что в следующем году состоится процедура физического обмена обязательств и будет восстановлена работа "Российского кредита".