"Балет "Москва"" открыл сезон, представив на сцене Новой оперы две последние свои премьеры — "Концерт для скрипки с оркестром" и "Класс-концерт Владимира Васильева", объединенные названием "Романтика балета". Романтический порыв коллектива оценила ТАТЬЯНА КУЗНЕЦОВА.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Лекай / купить фото
Премьера балет
Слабую классическую труппу "Балета "Москва"" новый худрук Елена Тупысева переформатировала год назад: сократила вдвое, обновила состав и сделала ставку на эксклюзивный репертуар, исключающий возможность невыгодных сравнений. Результат сказался уже на первой премьере — "Временах года" Мартынова, поставленных в современном духе. Вторая программа — "Романтика балета", объединившая "Концерт для скрипки с оркестром" американца Пола Мехии и премьеру "Класс-концерта Владимира Васильева",— тоже представляла новинки, но к тому же дала возможность рассмотреть классиков как под микроскопом: оба балета основаны на академически школьной лексике. Результат оказался парадоксальным: с американской хореографией артисты справились гораздо лучше, чем с привычной, русской.
Отчасти в этом виновен Владимир Васильев. Свой класс-концерт он отнес к жанру "картинок памяти". Это позволило ему разбавить показательный урок игровыми мизансценами, признаться — довольно фальшивыми. Как-то неправдоподобно, чтобы мужчины перед началом класса состязались в брейковых трюках с риском сломать не только колени, но и спину; чтобы девушки ставили друг другу подножки в коридорах, а хромой пенсионер-премьер и экс-прима в черном шифоне тосковали о пролетевшей карьере, поглаживая балетный станок со слезами на глазах.
Впрочем, эти сусальные эпизоды можно было проигнорировать, если бы сам класс Владимира Васильева оказался хорош. Но балетмейстер, кажется, схалтурил. Ссылка на "картинки прошлого" позволила ему не напрягать собственную фантазию, а попросту цитировать памятные со школьной скамьи классические шлягеры — от отдельных комбинаций до целых балетных фрагментов. Проблема в том, что все эти дуэты и вариации по силам лишь ведущим солистам, и выводить пять пар в адажио из "Щелкунчика" Вайнонена, если на должном уровне его исполняет только одна, по меньшей мере опрометчиво. Не стоило также соображать на троих кладбищенскую вариацию Альберта, устраивать парад-алле из вариации Базиля и запускать пятерых мужчин в большом пируэте, если в приличной форме его делают трое. Гораздо полезнее для артистов и, точнее, для жанра "публичного урока" было бы отшлифовать не столь эффектные, но общеупотребимые па. Ведь хлюпающие на маленьких прыжках стопы, косые подъемы, невыворотные echappe, сведенные напряжением руки куда красноречивее говорят об уровне труппы, чем штопорное фуэте, которое японка Саяка Такуда способна вертеть и при мигающем стробоскопе.
Самое поразительное, что огрехи артистов, вылезшие при исполнении типовой отечественной хореографии, были практически незаметны, когда в первом отделении вечера "Балет "Москва"" танцевал хореографию американскую (в честь 25-летия труппы "Концерт для скрипки с оркестром" Чайковского исполняли музыканты Новой оперы под управлением Василия Валитова). До российской премьеры "Концерта" сочинивший его хореограф Пол Мехия был знаком лишь узкому кругу отечественных балетолюбов — да и то скорее как муж Сьюзен Фаррелл, последней музы Баланчина, умыкнувший ее у великого маэстро. До этого события, заставившего супружескую пару покинуть New York City Ballet, Пол Мехия прослужил в труппе Баланчина девять лет; а покончив с танцами, занялся балетмейстерством, заслужив репутацию пропагандиста творческого метода "мистера Би".
И действительно, Пол Мехия — это такой "Баланчин для бедных": умный эпигон, приспосабливающий знаковые комбинации и хореографические ходы "мистера Би" к нуждам небольших трупп. В его "Концерте" легко читаются цитаты из "Симфонии до мажор", "Темы с вариациями", "Бриллиантов" и других баланчинских балетов. Но скомпилированы они грамотно и ловко, адаптированы корректно, лирика и бравурность мудро уравновешены, и 40 минут спектакля пролетают на одном дыхании.
Сколько дыханий открывается при этом у артистов, исполняющих достаточно сложную хореографию, танцующих в непривычно быстром темпе на удивление синхронно и точно,— можно только гадать. В "Концерте" доминируют лидеры труппы — Людмила Доксомова и Алексей Борзов, но и четыре пары солистов, и 12 корифеев работают тонко, легко и интеллигентно: пересадившая американский "Концерт" на русскую сцену эмигрантка Ольга Павлова отлично вышколила труппу. И если бы не тянущие в прошлое "картинки памяти" Владимира Васильева, "Балет "Москва"" можно было бы и не опознать.