В Большом зале Московской консерватории в рамках Дней культуры Германии и в знак юбилейного года (250-летие смерти Баха) прозвучали "Страсти по Иоанну" в исполнении полупрофессионального хора Марбурга и Ансамбля старинной музыки под руководством Татьяны Гринденко. Оценить плоды экспериментального сотрудничества элитных московских инструменталистов с марбургскими хоровиками-любителями оказалось непросто.
Этот практически не играемый у нас пассион Баха в культурной среде считается почти диссидентским. Слушают его, как правило, дома на Пасху, включая пластинки со статусными дирижерами вроде Карла Рихтера в пику транслируемой по телевизору православной преснятине и поражаясь видимости масштаба. Именно видимости, потому что больше музыкальных значений в "Страстях по Иоанну" всегда ценились значения общегуманитарные — религиозно-прикладное, биографически-прикладное, наконец, социально-прикладное. А музыкальное первенство принадлежало другому баховскому пассиону — гораздо более популярным "Страстям по Матфею".
Версия, привезенная в Москву марбургскими любителями, показала: на Западе "Страсти по Иоанну" воспринимают более адекватно — не громоздкой "вечной ценностью", а уютным, изысканным, идеально резонирующим с негромким тоном семейных досугов барочным удовольствием. Об это рассказала не только бесхитростная и легкая хоровая интонация, но и то, что ее довольно ловко воспроизводили люди, в общем-то далекие от музыки,— врачи, педагоги, строители (говорят, даже марбургский бургомистр поет).
Для Германии с ее хоровой культурой это нормально, для нас же — почти открытие. Многие, отдохнув на Бахе спокойном, а не пафосном, оценили в хоре непринужденность (замену профессиональной муштре). Оказалось, сумма того и другого способна дать результат, близкий к среднему профессиональному уровню. Достаточно подумать, кто из наших — полянцы, ермаковцы или, не дай Бог, юрловцы — смог бы спеть Баха так споро, подвижно, без "мяса" и "нутра", как это сделали марбургские любители, и станет ясно: хор этот, хоть и уязвим в деталях, не из плохих.
В московском розыгрыше "Страстей по Иоанну" плохим показалось другое — концептуальный конфликт между дирижером Вольфрамом Венертом и нашими инструменталистами из ансамбля под руководством Татьяны Гринденко. Презрев реноме музыкантов, квалифицирующихся на элитных крайностях современной и старинной музыки, привозной маэстро утилизовал их, словно рядовых аккомпаниаторов. Подготовив Баха в оригинальных темпах, с барочными тонкостями и в специфическом тоне подчинения своей солистке-руководительнице, ансамблисты оказались между двух огней: отменная скрипачка Гринденко задавала характер и темп, однако все ее инициативы снимал чересчур наивный в обращении с оркестром дирижер.
За двойное лидерство Бах "отблагодарил" малопривлекательными фальшивостями хора и солистов на фоне старательных скрипок и флейт. Капрон инструментальных тембров регулярно дырявили то "петух" Евангелиста (Йоахим Дуске), то плохое сопрано (Элизабет Шмок), то скользящий в барочных переченьях бас (Петер Франк). Впрочем, конфликт двух концепций — Баха адаптированного (немцы) и Баха виртуозно-эзотеричного (русские) — заметно оживил протокольный ритуал Дней культуры.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ