51-я книжная ярмарка во Франкфурте бьет все рекорды. Больше стран-участниц (113 вместо 105 в прошлом году), больше выставленных прямо в залах книг (385 275 вместо 365 517), больше новинок и посетителей. Единственное, что удивляет,— так это число самих издательств. Их становится, как ни странно, все меньше — на этот раз не досчитались полутора сотен. Из Франкфурта — АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Все укрупняются, сливаются и стар и млад, и потому на одном стенде можно увидеть настоящий книжный магазин, объединяющий и детские книги, и кулинарные, и практические пособия по психологии, и компакт-диски. Последние занимают все больше места на книжных прилавках Европы. Прежде всего, конечно же, литературные записи — от переписки Флобера с Тургеневым до огромной записи гомеровской "Одиссеи". Кроме того, практически вся печатная пресса обзаводится сегодня электронными архивами, причем самыми разнообразными. Во Франкфурте можно было увидеть и заказать не только годовые комплекты практически всех крупных газет, но и весьма специфические вещи. Так, "Франкфуртер альгемайне цайтунг" выпускает теперь не только книжные издания своих лучших книжных рецензий за год, но и сидиромный аналог, а также подборку по самым знаменитым персонам десятилетия. А не менее респектабельная "Нойе цюрхер цайтунг" выпускает сборники собственных статей из жизни банков и страховых компаний, а также описаний новых технологий. Поскольку службы документации во всех западных изданиях по своему составу редко уступают числу пишущих журналистов, такие сидиромы приравниваются к энциклопедиям. Потому и стоят они соответственно.
Но слава во Франкфурте достается все-таки прежде всего книгам, точнее, их авторам. Чаще всего эта слава скандальная. Так, мемуары "Сердце бьется слева" Оскара Лафонтена, недавнего председателя немецкой СДПГ, разошлись в мгновение ока. Интерес к этому любимцу европейских масс-медиа лишь вырос после его недавней неожиданной отставки, так и остающейся для многих непроясненной. Другим бестселлером нынешней осени стали мемуары Марселя Райх-Райницкого, едва ли не самого известного литературного критика Германии. Слава его, впрочем, скорее телевизионная, чем чисто литературная: вот уже 11 лет он участвует в "Литературном квартете" одной из самых топовых программ немецкого телевидения, где четыре критика обсуждают друг с другом новинки. Райницки известен не только острым языком, но и склонностью к шокирующим жестам — так, однажды он на глазах у зрителей разорвал не понравившуюся ему книгу Гюнтера Грасса. Мемуары его связаны не с литературой: польский еврей по рождению, Райницки пережил и гетто, и сложное вхождение в послевоенную немецкую культуру (до сих пор он говорит с едва заметным акцентом). Тем не менее его книга уже выпущена тиражом в 300 тысяч экземпляров. Магазины требуют допечатки, а билеты на авторские чтения из книги распроданы до конца года.
Но ни с чем не сравнима нынешняя любовь немцев к новому нобелевскому лауреату Гюнтеру Грассу. Во время появления на ярмарке его окружали буквально толпы поклонников. Хотя ореол enfant terrible неотделим от образа Грасса, чьи высказывания по-прежнему воспринимаются политической элитой в штыки. Критической позиции по поводу поспешного объединения Германии многие не в состоянии простить ему до сих пор. Вот и сейчас книгу Лафонтена он бранит из-за политической позиции автора, а Райх-Райницкому не может простить притязаний на "литературное папство".
Что же до русского присутствия на ярмарке, то объемистый коллективный стенд и несколько дюжин самостоятельных издательств из России не делают здесь погоды (хотя Борис Федоров и подписывал свою книгу на стенде "Лимбус-Пресса"). Зато среди русскоязычных авторов в моде новые имена. На смену Улицкой и Пелевину пришел киевлянин Андрей Курков, член английского ПЕН-центра, печатавшийся в перестроечном "Огоньке" и номинировавшийся на "Букера". Мировые права на его произведения не так давно купило престижное цюрихское издательство "Диогенес", выпускающее бестселлеры американца Джона Ирвинга и голландки Кони Пальмен. В связи с чем Курков целыми днями раздавал интервью на стенде "Диогенеса", а сейчас отправился в литературный вояж с собственными чтениями по немецким городам. Вообще, интерес к русской литературе стал после долгого перерыва возобновляться: так, например, Йоханнес Ланг опубликовал в своем небольшом издательстве перевод "Козлиной песни" Константина Вагинова. Переводчик Герхард Хакер проделал важную работу с рукописями, зафиксировав примечания со множеством вариантов. Так что столетие со дня рождения одного из наших лучших писателей 1920-х годов по-настоящему отмечается лишь иностранцами.
Впрочем, собственный "главный юбилей года" — 250-летие Гете немцы сумели не превратить в политизированное шоу, хотя и выпустили сотни новых изданий его книг, в том числе на аудиокассетах. Может, потому, что судьба Гете, министра и ученого, выгодно отличается от судьбы Пушкина, сперва раздавленного своей страной, а затем превращенного в предмет неистового поклонения.