Несколько человек покалеченных, десятки арестованных — таков итог последней демонстрации протеста в Белоруссии (см. стр. 1 и 2). В этой несанкционированной властями акции участвовали тысячи людей. Они протестовали против президента Лукашенко, против его политики, против Союза России и Белоруссии. В России таких страстей давно не было.
Что вас заставит выйти на улицу?
Александр Гафин, вице-президент Альфа-банка:
— Угроза реставрации коммунизма, как, например, это было в 1993 году. Это перечеркнет всю мою жизнь, все, что я сделал, все, что собираюсь сделать. Нет, такого я никак не могу допустить. Чтобы не допустить возврата к власти коммунистов и установления тоталитарного режима, я готов не только на улицу выйти — да я бы и оружие в руки взял. В 1993 году я выходил на улицу по призыву Егора Гайдара, и тогда это был действительно народный порыв. И если такой призыв прозвучит сейчас — я пойду в первых рядах.
Светлана Мастеркова, двукратная олимпийская чемпионка по легкой атлетике:
— Наверное, я предприняла бы какие-то активные действия, если бы этого требовали честь или интересы моих друзей и родственников. Ради них я готова выйти на улицу. Но сейчас я не могу ходить из-за операции. К сожалению, я не могла участвовать в мероприятиях, которые проводились в нашем доме в связи со взрывами. Но муж организовал домофон, платного сторожа. А если мне придется подежурить, сочту за честь.
Алексей Булдаков, актер:
— Так много всего плохого вокруг происходит, что в любой момент можно выходить, хотя я не любитель массовых сборищ. Толпа — не метод решения проблем. Нам их решать надо более цивилизованно, и лучше посредством изменения законов, если, конечно, мы хотим построить нормальное демократическое государство.
Борис Кузнецов, первый зампред Госдумы:
— Мы все хотим, чтобы наша жизнь стала лучше. Но почему за это надо непременно бороться? А может, лучше всем начать нормально трудиться? Выходить на улицы по поводу и без повода совсем необязательно. "Правда толпы" зачастую не имеет ничего общего с самой правдой. Выход на улицу — это не проявление демократии, это проявление "инстинкта толпы". А за демократию нужно бороться демократически.
Виктор Ерофеев, писатель:
— Я на улицу никогда не пойду. У меня есть другие средства ведения общественной жизни. Пока будет можно — буду писать и печатать здесь. Не дадут публиковаться здесь — буду печатать там. Мне не привыкать. А вообще, у нас ничто не заставит народ на улицу выйти. У нас народ спит и не скоро еще проснется.
Андрей Исаев, член политсовета движения "Отечество", секретарь ФНПР:
— Например, ради проведения выборов, если бы была попытка их отменить. На улицу я бы вышел и в случае грубого нарушения Конституции, свертывания демократических норм. Митинги, забастовки, демонстрации — это цивилизованные методы борьбы, принятые во всем мире. Но бросание камней, строительство баррикад или столкновения с правоохранительными органами неприменимы ни при каких условиях, и я категорически против таких протестов. Я активный участник профсоюзных демонстраций, последний раз на демонстрации был в этом году 1 мая, мы выступали под лозунгом "За повышение заработной платы".
Ирина Хакамада, сопредседатель движения "Союз правых сил":
— В Белоруссии протестовали не против договора Белоруссия--Россия, а против тотального контроля, репрессий и цензуры. Против этого я бы тоже вышла на улицу. Хотя я участвовала в подобном шествии только в 1991 году, и то оно было организовано в память августовских событий, а не против каких-либо действий властей. Я считаю демонстрации и шествия абсолютно цивилизованными формами протеста в нормальном демократическом обществе.
Юрий Ласточкин, генеральный директор ОАО "Рыбинские моторы":
— Если бы таким образом можно было бы положить конец тому беспределу, который каждое воскресенье устраивает Сергей Доренко на ОРТ, то я бы пошел на улицу. Государственный телеканал должен иметь цивилизованный вид, а не вид развратной дамы. И народ должен же как-то противостоять этому хамству. К такому протесту я бы обязательно присоединился. Хотя в демонстрациях я участвовал только в студенческие годы. Тогда демонстрации не имели политической окраски и скорее были для нас дополнительным местом для тусовки и веселого времяпрепровождения. Такие демонстрации оставили чувство ностальгии.
Геннадий Хазанов, директор Театра эстрады, артист:
— Сейчас меня ничто не заставит выйти на улицу. Это абсолютно бессмысленное занятие. И из идеи массовой всенародной демонстрации ничего не получится, потому что все наши демонстранты разделены на конкретные политические лагеря с конкретными политическими программами. Но реальной позитивной программы протеста за последние годы не появилось. Вот в 1991 году, когда я в последний раз участвовал в общенародном митинге, она была — тогда всем нам было абсолютно ясно, куда нас хотят вернуть.
Евгений Зубицкий, и. о. гендиректора компании "Тулачермет":
— Меня сейчас все вроде устраивает. Да и рабочих лучше сейчас вообще не трогать. Сейчас шахтеры стали получать за работу не резиновые сапоги, как раньше, а нормальные рубли, да еще и предоплату. Поэтому необходимо оставить их в покое. Я вырос в Кузбассе, видел шахтерские забастовки и знаю, к чему они могут привести. Хватит того, что одни депутаты протестуют против других депутатов. Вот пусть они в Думе и остаются, нечего народ на улицах баламутить.
Дмитрий Шагин, художник, основатель движения митьков:
— Если на улицу, то только за свободу. И не в толпе, а в одиночестве, в позе лотоса. Такая форма протеста более значительна по своей сути. Ведь когда избивают ни в чем не повинного человека — это преступление, а когда крикуна, который камнями кидается,— охрана общественного порядка. Ругаться матом и кидаться камнями глупо. Ну чем виноваты милиционеры? Я понимаю белорусов, мне их президент тоже не нравится. Для того чтобы показать, что он не прав, совсем не нужно кидаться камнями