Новая трасса "Формулы-1" в малайзийском Сепанге больше всего напоминает бассейн: очень тепло, очень сыро, всюду кафель. Стерильное супертехнологичное сооружение мало похоже на классические трассы "Формулы-1" вроде Нюрнбургринга или Сильверстоуна. Из Сепанга передает МИХАИЛ Ъ-НОВИКОВ.
Малайцы, взявшись всего три года назад за строительство гоночного кольца, вырубили на площади 250 га банановые рощи, обезьян прогнали, птиц распугали, а затем наняли немца по фамилии Тильке, который и спроектировал все с чистого листа. Вместо джунглей тут теперь трибуны с крышей, формой напоминающие банановые листья, колоссальный торговый центр и прочие радости цивилизации. Все это приправлено восточным гостеприимством, потрясающим сервисом и могучими национальными амбициями. На строительство трассы потрачено $120 млн — огромная сумма для страны с населением в 22 млн, но по формульным меркам — ничего особенного. Достаточно вспомнить, что годовые бюджеты таких команд, как Ferrari или McLaren — около $200 млн. Джеки Стюарт — бизнесмен столь же выдающийся, как и гонщик — продал свою формульную команду, созданную, между прочим, на деньги концерна Ford, все тому же Ford за $100 млн. Но деньги в сторону. Что же получилось в Сепанге?
Михаэль Шумахер охарактеризовал трассу одним словом: "заковыристая". Здесь есть очень быстрые повороты, которые гонщики проходят "педаль в пол" на пятой передаче. И есть совсем медленные, преодолеваемые на второй. Есть две 800-метровые прямые, одна за другой, где скорость за 300 км/ч. Соответственно нагрузка на тормоза — огромная, как в Монце или на немецких трассах.
Все команды и все гонщики виртуально тестировали трассу еще до прибытия в Малайзию: на компьютерных симуляторах. Рубенс Баррикелло сказал, что заранее выучил кольцо Сепанга с помощью обычной игровой приставки. Но реальность, как ей и полагается, оказалась сложнее, чем ее имитация. "Трасса выглядит более простой, чем она есть на самом деле,— говорил Ральф Шумахер после свободных заездов в пятницу.— Повороты медленнее, чем они кажутся с виду, некоторые места на трассе очень скользкие".
Вообще, мнение большинства гонщиков сводится к тому, что трасса техничная, трудная, но красивая и многообещающая. "Здесь есть несколько закрытых виражей,— объясняет Эдди Ирвайн,— в которых ты не видишь выхода из поворота. Плюс к тому есть очень длинные повороты. И поскольку здесь столько поворотов разных типов, очень трудно найти правильный баланс машины. С точки зрения физической нагрузки трасса оказалась не очень трудной, и в машине прохладнее, чем снаружи".
Эдди, конечно, виднее — но я своими глазами наблюдал, как после заездов гонщики вылезают из кокпитов в потемневших от влаги комбинезонах, словно плавали только что. При том дождя не было — он перестал перед началом заездов.
Утренняя тренировка прошла на мокрой трассе, а ко второй сессии асфальт подсох. Хотя гонщики только прикатывались и никто особенно не атаковал, поклонникам Шумахера есть повод радоваться: утром у Михаэля было лучшее время. "Я не чувствовал абсолютно никаких болей и смог сосредоточиться на вождении. Трасса трудная, но красивая, с интересными виражами. Даже на мокром асфальте шины держали хорошо".
То, что Шумахер — человек дождя, известно давно. А на сухом асфальте на этот раз блеснул Жак Вильнев, показав лучшее время на второй тренировке. "Машина вела себя просто волшебно,— сказал Жак.— Что касается меня, я в Малайзии уже десять дней и хорошо акклиматизировался, но все-таки здесь очень жарко".
Влажность, жара, разница во времени с Европой и к тому же конец сезона — в общем, и паддок, и его обитатели выглядят несколько сонно. Менеджеры команд, впрочем, не устают восхищаться инфраструктурой трассы в Сепанге: "Малайзия заслуживает самых высоких похвал, это кольцо XXI века,— говорил на пресс-конференции Эдди Джордан.— И мы должны сказать спасибо правительству Малайзии, поскольку политическая стабильность на основе демократии позволила создать эту великолепную трассу".
Надо заметить, что утомленному ирландцу в данном случае изменили, похоже, сразу два чувства — юмора и меры. Малайзия при всех ее несомненных и видимых успехах — та самая страна, где одно лишь обладание любым количеством любого наркотика карается строже, чем убийство или изнасилование — а именно смертной казнью. Каждое утро, отправляясь на трассу, я проезжаю мимо тюрьмы в Куала-Лумпуре. Место, где казнят за косяк травы, находится прямо в центре города, бок о бок со знаменитыми башнями Petronas высотой 452 метра, самыми высокими зданиями на Земле. И избавиться от мыслей о своеобразном малайском понимании демократии тут и захочешь, а не сможешь, пейзаж напомнит.
Так или иначе, ляпнув это, Джордан выкручиваться предоставил Рону Денису. Что тот и сделал с солдатской прямотой: "Трасса принадлежит правительству Малайзии. Трасса великолепна. А в политику мы не лезем — у нас хватает своих формульных забот".
Из которых самой животрепещущей остается чемпионат. Фаворит — Хаккинен, но и Эдди Ирвайн сохраняет шансы. Что, если он все-таки станет чемпионом? Отвечает главный ирвайноненавистник Жан Тодт: "Для Ferrari это будет идеально. Я сам пойду и наклею номер 1 на ту машину, в которой он будет гоняться в следующем сезоне". (Машина эта, как известно, называется Jaguar).
Тут к Джордану возвращается ирония и меткость выражения: "Эдди можно очень легко полюбить и так же легко его возненавидеть. У меня отношение к нему меняется в среднем каждые полтора года. Поэтому пусть он будет чемпионом — но только на один год. Два выдержать будет сложновато".
К Хаккинену же, после слез и разочарований последних гонок, похоже, вернулось спокойствие. В финне даже начинают проглядывать черты величия: "Никакого напряжения я не чувствую,— говорит он.— Чувствую себя очень комфортно. По сравнению с прошлым годом я стал мудрее".