В Москве этого события ждали с пугливым нетерпением. Жаждали узнать, что там в "европах", и опасались занудства пластических алгоритмов. Спектакль "Рай" французского испанца Жозе Монтальво, показанный на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, страхи развеял: зрители, забившие не только зал, но и все проходы академического театра, реагировали на спектакль с непосредственностью завсегдатаев дискотек.
Сам Жозе Монтальво, трактуя свой опус, прибегает к авторитету Борхеса и заверяет, что поставленный два года назад "Рай" стал для него "источником глубоких внутренних перемен, обогатил образ мыслей и чувств". А поводом к появлению спектакля стала история о том, как узник немецкого концлагеря поэт Робер Деснос гадал по руке собратьям по несчастью, суля каждому в будущем замечательные приключения.
Убеждена: никакие внутренние перемены не грозят узревшему французский "Рай". Просто этот шестидесятиминутный фейерверк позволяет впасть в детство любому, кроме самых закоренелых ханжей. В мозаике, составленной из трюков, хохм и преуморительных визуальных фокусов нет ничего непонятного или зашифрованного. Одиннадцать артистов разыгрывают почти цирковое представление с участием своих видеодвойников, а также видеотигров, -лам, -собак, -верблюдов, -змей, -детей и прочей живности.
Скомбинировано все блестяще: белые, прорезанные щелями экраны являют и столь же внезапно поглощают толпу самых разношерстных персонажей. Эта пестрая виртуальная публика, в которую затесываются реальные артисты, несется по экранам бешеным галопом: дерется, мирится, целуется, бегает на головах и хлопает ушами.
Вырвавшись из экранной плоскости на сцену, артисты обрушивают на зрителя каскад своих умений. Кто вертится на плечах, руках и голове в трюковом брейке, нареченном в Европе "хип-хопом"; кто в классическом брейке изображает неуправляемого робота, ломающегося с завидной периодичностью; кто-то в безумном темпе шарашит на пуантах какие-то неузнаваемые классические па. Главными "коверными" становятся африканцы. Маленький юркий темнокожий с волосами, поднятыми дыбом на манер рожек, в полном самозабвении корчит рожи, кружится, топочет по подмосткам, повизгивая и отхлопывая по ляжкам неистовый ритм. А пикантная толстуха, повернувшись к публике необъятным и подвижным задом, с редкой выразительностью исполняет им сольный танец на музыку Вивальди, а затем ритмически безупречно "трактует" Рамо своим внушительным бюстом.
Минут через сорок становится ясно, что все уже показано, и пленка-спектакль прокручивается вхолостую. Но зрительской благодарности за испытанный "отрыв" хватает до финала: артисты получают заслуженные овации, а публика — уже на поклонах — добавочную порцию трюков.
Проложить путь в сумрачно-эзотеричный мир современного танца сквозь врата французского "Рая" оказалось счастливой мыслью организаторов фестиваля. Удачное начало лучше всякой рекламы погонит развеселившегося зрителя на дальнейшие фестивальные мероприятия.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА