По мнению специалистов, информация о боевых действиях в Чечне контролируется российской стороной как никогда жестко (см. стр. 1). Информация — это инструмент пропаганды. Ее "вбрасывание" или, наоборот, закрытие можно расценить как пропагандистское воздействие, объекты которого — все мы. Или нет?
Вы были жертвой пропаганды?
Александр Бовин, журналист-международник, в прошлом секретарь райкома партии по пропаганде, руководитель группы консультантов ЦК КПСС:
— Конечно, был. Я ведь верил в то, что Волга впадает в Каспийское море, а в СССР, по словам поэта Николая Заболоцкого, даже это было пропагандой.
Владимир Кавалеров, председатель правления Федерального банка развития:
— Надеюсь, что нет. По крайней мере я сам себя не причисляю к жертвам пропаганды. Я на нее не реагирую. Противостоять ей можно только одним способом: самому оценивать ситуацию, сопоставлять факты, на этой основе составлять собственное мнение. Сегодня я вполне определенно вижу, что телевидение поделено между политическими силами, понимаю, чью сторону занимает тот или иной телеканал, имею представление о том, кто участвует в информационной войне. Про Чечню у нас нет достоверной информации ни на одном канале. Во-первых, потому, что ее почти невозможно получить, во-вторых, даже то, что имеется, искажают. А народ наш все-таки подвержен пропаганде: то, что сейчас большинство населения поддерживает действия правительства в Чечне,— заслуга СМИ и грамотно проведенной пропаганды.
Сергей Реусов, заместитель председателя правления банка "Кредиттраст":
— Был. А сейчас, надеюсь, что от этого избавился. В середине 90-х в связи с чеченскими событиями была мощная пропаганда и она сильно задела финансистов — из-за волны чеченских авизо. Тогда мы многому верили, но в то же время эта пропаганда заставила нас относиться более сдержанно к восприятию всего чеченского. Теперь, в связи с надвигающимися выборами, амбиции политиков возрастают и они начинают бороться за свой электорат. А пропаганда — самый лучший инструмент в этой борьбе. Кроме политической пропаганды усилилась пропаганда в связи со скандалом вокруг Bank of New York. Но, слава Богу, я далек от политики и меня такая пропаганда не слишком затрагивает, тем более что из-за нехватки времени я мало слушаю радио и смотрю телевидение.
Владимир Паньков, бывший цензор Главлита СССР:
— Да разве сейчас есть пропаганда? Детский сад какой-то. Вот раньше была пропаганда, ею занималась многотысячная армия пропагандистов. На мой взгляд, сейчас идет простое лоббирование чьих-то интересов. Как только я вижу такое лоббирование, меня перестает это интересовать. Пропаганда становится пропагандой, когда она осуществляется очень профессионально и никто ничего заподозрить не может. Поэтому все, что сейчас происходит, это народная самодеятельность.
Сергей Станкевич, бывший советник президента России:
— Конечно, я был жертвой массовой социалистической пропаганды. Были иллюзии, связанные с советским строем, соцсистемой, а потом жестокое сравнение с реальностью. Сам я был огульно обвинен Бог знает в чем, вплоть до уголовщины. К сожалению, пропаганда в России — вещь безнаказанная. И все зависит от личности. Причем здесь очень важен переломный момент, если один раз хватит сил преодолеть, отравиться, то появляется иммунитет к любой пропаганде и к любому идеологическому давлению.
Борис Грачевский, художественный руководитель киножурнала "Ералаш":
— Какая пропаганда? Переключая кнопки с ОРТ на НТВ, я понимаю, что идет чудовищная война между олигархами, а из-за этого над нашими головами свистят пули или осколки от взрывов. Мне безумно жаль то время, когда была общегосударственная пропаганда — в хорошем смысле слова. Из-за того что сейчас не пропагандируются нормальные духовные ценности, человеческие качества, наши дети растут бездуховными существами. Для них даже смысла в слове "родина" не существует. Так о какой пропаганде может идти речь?
Александр Кравец, секретарь ЦК КПРФ по идеологии:
— Строго говоря, я и субъект пропаганды, и объект. Хотя никогда себя ни тем, ни другим не ощущал. Я всегда хотел заниматься пропагандой, мне это было интересно. Поэтому я не слепое орудие. А поскольку уж я этим занимаюсь, то никак не могу быть жертвой. Хотя сейчас уже трудно сказать: пропагандой занимаются все газеты и все телеканалы. Только на разном профессиональном уровне. Самые профессиональные, конечно, Доренко и Киселев. И хотя и у них есть свои недостатки, они все же мне больше нравятся. Они — своего рода пропагандистский спецназ.
Игорь Родионов, бывший министр обороны:
— Нет, я не жертва. Я слишком хорошо знаю, что все намного сложнее и глубже, чем преподносят СМИ. Те, кто считает виновниками взрывов чеченских боевиков,— жертвы пропаганды, ведь это не доказано. А американская пропаганда все еще действует. Холодная война закончена по отношению к Советскому Союзу, но не к России. Из нас хотят сделать сырьевой придаток, а мы об этом не подозреваем. Все списывается на внутренние недоразумения и разногласия. Может, и нынешняя активность в Чечне — пропаганда. Столько лет терпели террор Чечни, дали ей возможность укрепиться, и вот развязали войну. А впереди зима, нелетная погода, нельзя будет вести прицельный огонь из артиллерии. У них бездорожье, холод, туман. А может, это все для поднятия имиджа нового премьера? Имидж-то очень вырос.
Карен Хачатурян, композитор:
— Конечно, мы все в той или иной степени были ее жертвами. В советские времена пропаганда была тотальной. И это все осточертело. А потом появилась свобода, и это упоение ею никак не пройдет, пора уже быть посерьезней. Но ведь и те, кто голосовали за Ельцина, а теперь недовольны им, тоже жертвы пропаганды. И те, кто поверил в ваучеры,— жертвы. И сейчас пропаганда присутствует. Она выражается прежде всего в тенденциозности освещения событий, в искажении фактов. Каждый гонится за сенсацией, хочет разоблачить, удивить... Я думаю, нельзя показывать наше руководство в негативном виде в таком количестве, осмеивать, злобствовать. Тем самым пропагандируется не только недоверие к власти, но и всеобщий нигилизм.
Конечно, был. Я ведь верил, что Волга впадает в Каспийское море
Да разве сейчас есть пропаганда? Детский сад какой-то