Сегодня генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана покидает штаб-квартиру альянса в Брюсселе. Через две недели его кабинет займет Джордж Робертсон. За четыре года пребывания Соланы на посту генсека альянса произошли важнейшие события в жизни не только блока, но и всей Европы: расширение НАТО, установление новых отношений сотрудничества с Россией, операция в Боснии, война в Югославии. В свой последний рабочий день в НАТО ХАВЬЕР СОЛАНА дал эксклюзивное интервью корреспонденту "Коммерсанта" ГЕННАДИЮ Ъ-СЫСОЕВУ.
— За четыре года, что вы возглавляли НАТО, произошли события, которые многие называют эпохальными. Какое из них вы сами считаете главным?
— Вы, наверное, не поверите, но я скажу совершенно искренне: самым главным для меня было установление сотрудничества НАТО с Россией. Этому я посвятил два года. Я пришел в альянс, когда началась операция в Боснии, и там мы впервые стали сотрудничать. Но фундамент взаимодействия заложил Основополагающий акт Россия--НАТО, подписанный в 1997 году. Его роль огромна. Даже когда наши позиции расходились (как в Косово), акт позволял нам восстанавливать отношения. Именно это происходит сейчас: наши отношения восстановлены еще не на 100%, но мы движемся в правильном направлении.
— Четыре года назад вы провозгласили Россию партнером. Но реального партнерства нет до сих пор. Кто в этом виноват?
— Трудно сказать, кто больше виноват в том, что в наших отношениях возник кризис. Это почти как в браке. Произошли события, по которым наши позиции не совпали. Но важно, что мы эти моменты преодолеваем и уже успешно сотрудничаем в Косово.
Приведу один любопытный пример. В сентябре, когда я был в Косово, командующий KFOR генерал Майкл Джексон докладывал мне об обстановке. Причем очень подробно, с большим количеством деталей. Во время доклада справа от меня сидел, как вы думаете, кто? Генерал Евтухович, командующий российским контингентом в Косово. То есть он присутствовал при докладе, специально приготовленном для генсека НАТО, и слышал все, о чем говорил Джексон. Это и есть сотрудничество.
— Согласен. Но при НАТО работают российские представители, а Москва не торопится давать добро на приезд ваших людей в Россию.
— Мы активно обсуждаем эту проблему. И надеюсь, что она будет решена.
— Когда? После российских выборов?
— Не знаю. Может быть, и до. Надо продолжать работать в этом направлении. Предстоящий в ноябре саммит ОБСЕ в Стамбуле, возможно, поможет привести отношения России и НАТО в нормальный вид.
— Вам пришлось работать с двумя российскими министрами иностранных дел — Евгением Примаковым и Игорем Ивановым. Каково ваше впечатление о каждом из них?
— С Примаковым мы много работали, и я всегда говорил, что мне он представляется патриотом своей страны. Он старался защищать интересы России, а я — НАТО. Но в результате мы договаривались.
Кроме того, могу открыть небольшой секрет: с Примаковым я поддерживаю дружеские отношения. Летом 1998 года вместе с семьей (женой и двумя сыновьями) я гостил в семье Примакова в Москве.
— Но многие считают Примакова не очень гибким политиком. Вы согласны с этими характеристиками?
— Он, конечно, стойко защищал свои идеи. Но у меня сложилось впечатление, что в конце концов он всегда шел на компромисс.
— А что вы можете сказать об Игоре Иванове?
— Я его знаю около 20 лет. Впервые он приехал в Мадрид молодым дипломатом, когда я боролся против режима Франко. Потом он вернулся в Испанию послом, а я уже стал политиком. Надеюсь, что ему не навредит, если скажу, что считаю Игоря Иванова своим большим другом.
Нынешним летом у меня была непростая операция. И вторым человеком, который мне позвонил после операции, был именно Игорь Иванов. Хотя отношения России и НАТО были тогда очень непростыми. Этого я никогда не забуду.
— Непростыми отношения Москвы и НАТО стали из-за Косово. Вы не раз говорили, что косовскую операцию НАТО отработало "очень хорошо". Почему?
— Приведу три главных факта. Косовские албанцы вернулись в свои дома сразу же после размещения в Косово миротворцев. Международные силы мы развернули очень быстро. И, наконец, сегодня мы стремимся защищать в Косово всех, независимо от национальности. Это непросто, но Косово должно остаться полиэтническим. Это одна из важнейших целей мирового сообщества.
— Вы выступаете против отделения Косово от Югославии. Можно ли этого избежать сейчас, когда из края бегут сербы?
— Можно. Так, кстати, считаю не только я, но и Совет Безопасности ООН, принявший соответствующую резолюцию.
— Вы и сегодня считаете, что бомбардировки Югославии были неизбежны?
— Я так скажу: дипломатические усилия продолжались до тех пор, пока не исчезла последняя надежда на их эффективность. В Рамбуйе стало ясно, что вперед продвинуться нельзя, не прибегая к иным, военным средствам.
— Косовская операция займет меньше времени, чем, скажем, операция в Боснии?
— В Боснии мы уже четыре года. И многому научились. Это пригодится в Косово. Кроме того, в Косово ситуация несколько иная: там многие хотят как можно быстрее наладить нормальную жизнь. В Сараево на первых порах такого не было.
— Как долго войска НАТО будут находиться в Косово и Боснии?
— Пока будет необходимость. Для того чтобы не допустить отката назад. Уйти раньше этого момента было бы ошибкой.
— А когда такой момент наступит?
— Не знаю. Скоро, кстати, мы будем вести переговоры с Россией о сокращении военного присутствия в Боснии.
— В нынешнем году расширение НАТО, о котором так долго спорили Москва и Брюссель, стало реальностью. Россия, хотя и без энтузиазма, "проглотила" первую волну расширения и настаивает, чтобы на этом рост альянса закончился. Будет ли НАТО расширяться и дальше? Кто войдет в следующую группу?
— Мы в НАТО договорились вернуться к этому вопросу только в 2002 году. До тех пор никакого расширения не будет.
— А кто в списке вероятных кандидатов?
— Мы будем продолжать сотрудничать со всеми заинтересованными странами по программе "Партнерство ради мира" и вернемся к этому вопросу только в 2002 году.
— Будет ли зависеть это решение НАТО от состояния его отношений с Россией?
— Решение о расширении будет зависеть от трех факторов: готовности кандидатов, готовности самого альянса и от того, будет ли новое расширение способствовать стабильности в Европе.
— От многих ваших коллег мне приходилось слышать, что все будет зависеть от того, какой будет Россия: стабильной или нет, демократической или нет. Вы согласны?
— Это я как раз и отношу к третьему фактору.
— А если Россия сама захочет вступить в НАТО? Примете?
— Пока такого интереса она не проявляла. Мы стремимся установить с Россией устойчивое партнерство, а как далеко оно зайдет, сегодня еще не ясно.
— Задам вопрос по-другому: есть ли для вступления России в НАТО какие-то непреодолимые препятствия?
— Важно ее желание. Безопасность в Европе невозможна без России. И необязательно для нее вступать в НАТО, важно активно сотрудничать.
— И все же. Есть такие препятствия?
— НАТО — открытая организация. В том числе и для России.
— Альянс на своем недавнем юбилейном саммите в Вашингтоне принял новую концепцию. В России считают, что ее суть — возможность для альянса действовать вне зоны своей ответственности и без санкции ООН. Это так?
— НАТО не собирается быть мировым жандармом. Суть новой концепции — расширение сотрудничества альянса с другими странами и его готовность к вызовам XXI века. Противостоять им альянс намерен вместе с Россией. Например, в борьбе с терроризмом НАТО заинтересовано не меньше, чем Россия.
— А разрешение Совета Безопасности ООН на проведение той или иной операции для НАТО нужно?
— НАТО всегда будет действовать в духе ООН. Кстати, до начала косовской операции альянса СБ ООН принял три резолюции, в которых косовский кризис трактуется как угроза региональной безопасности. Так что об ООН мы забывать не будем.
— Через две недели вы приступаете к новой работе, на этот раз в Евросоюзе. Чем вы там будете заниматься?
— Я буду опять генсеком — Совета ЕС. И еще — верховным представителем Евросоюза по внешней политике и безопасности.
ЕС много сделал в области экономики, даже ввел единую денежную единицу — евро. Сейчас пришло время придать импульс политике ЕС, в том числе и внешней. Этим я и буду заниматься.
— В России по-разному относятся к НАТО и к ЕС: Евросоюз — это хорошо, а НАТО — не очень. Вы знаете об этом?
— У европейских стран хорошее отношение и к НАТО, и к ЕС. Сначала они предложили поработать мне в альянсе, а сейчас и в Евросоюзе.
— Будет ли теперь у вас еще больше контактов с Россией?
— Думаю, да. Я буду стремиться к максимальному сотрудничеству с Москвой. Россия — очень важная страна для европейской безопасности.