На днях в продажу поступит первая книга гендиректора ЛогоВАЗа Юлия Дубова. О том, почему бизнесмен вдруг решил стать писателем, кто стал прототипом его персонажей и чем литература сейчас отличается от бизнеса, ЮЛИЙ ДУБОВ рассказал корреспонденту "Коммерсанта" РОМАНУ Ъ-КОСТИКОВУ.
— Юлий Анатольевич, вас не то что как писателя и как бизнесмена широкая публика не очень-то знает. Расскажите о себе немножко подробнее.
— На сегодняшний день я генеральный директор ЛогоВАЗа. Но не бизнесмен, как вы меня называете, а скорее управляющий. Менеджер, суперменеджер. Директорствую здесь четыре с половиной года. Прежде чем вы спросите, скажу сразу: с Березовским знаком с 72-го года, у нас очень хорошие отношения.
— С чего вдруг гендиректор решил написать художественную книгу?
— Повод, наверное довольно мелкий, все-таки был. Это было в 96-м, я летел из Тольятти, у меня с собой был мой старый портфель, еще с академических времен. Ну, так быстро выбегал из дома, что схватил первое, что мне там попалось под руку, и когда летел обратно, начал в нем копаться. Нашел там свою старую записную книжку. Я ее почитал в течение часа, пока долетел до Домодедово, и обнаружил в ней много интересного. Такое было ощущение, что у меня по этой записной книжке если не землетрясение прошло, то война или еще что-то. А на следующий день я проснулся в пять часов, включил компьютер и написал рассказ. А потом он уже начал раскручиваться в обе стороны. Он есть в книге.
— То есть книга — это сборник рассказов?
— Нет, это не сборник рассказов. Говорят, что это роман.
— Долго вы писали, отрывая время от дел?
— Три года. Я люблю рано вставать. Ну, в пять утра никто же никого не заставляет работать. Это не совсем нормально.
— Насколько содержание вашего романа соответствует реальным событиям?
— На сто процентов соответствует. Это вот я так определяю. Там нет ничего придуманного. Книга состоит из какого-то набора картинок, да? Каждая картинка как бы собирается из мозаики. А все кусочки этой мозаики — это действительные события. Есть события, которые происходили с совершенно разными людьми, но приписаны, скажем, одному человеку. Но они все реальны. Они все были.
— Говорят, что вы вывели там Березовского. А в ком из персонажей вы его изобразили?
— Я думаю, что в каждом. Понимаете, в чем все дело, там очень много самых разных людей. У меня был очень сильный соблазн использовать кое-какие речевые характеристики Березовского и, скажем, отдельные фрагменты из мемуаров генерала Коржакова, еще кое-какие моменты. Этому соблазну я противостоять, конечно, не мог. Но это вовсе не означает, что кто-то из персонажей — Березовский. Ну, понимаете, Березовский, это, вообще-то, живая ртуть, неуправляемая ядерная реакция. Ничего похожего у меня, конечно, нет.
— А советовались ли вы с ним перед тем, как решили написать, или в процессе написания или давали ему уже читать готовое?
— Нет, читать не давал, советоваться не советовался, о том, что я пишу, он знал. Когда у меня уже почти половина была готова, я ему как-то сказал, что я затеял вот такую штуку. Он сказал: "Как здорово".
— Кто писал книгу? Были какие-то консультанты?
— Нет. Только на уровне редактора в издательстве.
— Почему именно "Вагриус"?
— Я сам на них вышел, а вышел потому, что мне очень нравится это издательство, я их "черную серию" ужасно люблю.
— Какой гонорар за книгу? Получили деньги?
— Да нет, конечно. Договор есть, там какие-то проценты от продажи чего-то...
— А тираж какой?
— Не знаю.
— Вы же подписывали.
— Там в договоре этого нет. Тираж определяет издательство. Там написано, что если тираж меньше чего-то, то это сколько-то процентов, если он больше чего-то, то вот столько-то процентов. А если еще что-то произойдет, то вот еще столько-то процентов. Вот.
— Сначала вы хотели выступить под псевдонимом. Почему переменили решение?
— Понимаете, в чем все дело, меня очень прямые ассоциации этой книги с ЛогоВАЗом почему-то не радуют. Ну, я не знаю почему. Это не история ЛогоВАЗа. Русский бизнес — это особое явление, это все надо писать в одно слово, без пробела. Вот книга про это. Поэтому в принципе можно было написать про фирму, которая торгует компьютерами. У меня было очень сильное желание это сделать. Но если в автомобилях я хоть еще понимаю, то здесь я бы наделал кучу фактических ошибок либо потратил бы кучу времени на то, чтобы пытаться найти. Поэтому я все-таки остановился на автомобилях, но если бы я писал про компьютерный бизнес, конечно, я написал бы под псевдонимом. А раз уж про автомобили, чего там прятаться, вообще говоря? Потом, меня отговорили. Я в "Вагриус" пришел с псевдонимом. Меня позвал Григорьев, говорит: "Ну чего ты валяешь дурака?" И я подумал: ну чего я действительно валяю дурака?
— Все равно вычислят?
— Вычислят, конечно. Слишком много народу знало, что она написана — во-первых, и слишком много народу угадает, кто это написал — во-вторых.
— Писателем себя ощущаете?
— Нет. Это не мое дело.
— А продолжать будете свое литературное творчество?
— Нет, вы знаете, одну книгу можно простить каждому. Ну я вот так и считаю, что я на уровне прощения.
— Вы перечислили гонорар в какую-то церковь. Что за церковь и почему именно туда?
— Я еще не перечислил, но заявление, что я туда перечисляю, отнес. Это одна из подмосковных церквей. У меня с батюшкой из этой церкви особые отношения, я с большим уважением отношусь к тому, как он ее поднимает из того, что там было.
— Но вы не прихожанин этой церкви?
— Нет, это далеко, 70 километров. Туда замучаешься ездить.
— ЛогоВАЗ принято считать очень сильной криминальной структурой. И если вы писали в том числе и о ЛогоВАЗе, вот вопрос: там про это правда написана?
— Знаете, там есть очень многое, не все, конечно, но очень многое из того, что я знаю про русский бизнес. Русский бизнес очень сильно криминализован. Он так устроен, иначе бы не назывался так. Вот я написал про него так, как я его себе представляю.
— Есть ли в книге персонаж, которого можно угадать в реальной жизни? Каданникова, Патркацишвили, других?
— Если бы я захотел написать про Каданникова, у меня бы, скорее всего, не получилось. Я могу рассказать историю, но мне трудно рассказать о человеке так, как он есть на самом деле.
Можно я скажу сейчас одну вещь, не забегая вперед? В этой книжке минимум два слоя, я специально так сделал. Есть то, что лежит на поверхности. Вот на поверхности лежат ответы на вопросы, кто здесь Березовский, кто здесь Бадри. А вот это кто? А это Каданников или не Каданников? Вот чуть глубже под поверхностью лежит то, про что мне хотелось рассказать.
— А как вы думаете, до второго слоя читатели докопаются?
— Редактор докопался мгновенно. Понимаете, я даже не знаю... я не знаю, что я хотел сказать.
— Что говорят в ЛогоВАЗе о вашей книге?
— У нас по этому поводу не говорят ничего, потому что никто в ЛогоВАЗе ее не видел. Просто об этом знают.
Рецензию на книгу "Большая пайка" Юлия Дубова читайте на стр. 13.