Провал переговоров с МВФ в Вашингтоне отбросил Россию на год назад: вновь, как и осенью 1998 года, опасность дефолта стала реальной. Существенное отличие нынешней ситуации от тогдашней (чуть было не приведшей к закрытию российских границ и введению мобилизационной экономики) в том, что сейчас уже достигнуты договоренности об отсрочке выплат по долгам Парижскому клубу и о реструктуризации ГКО. Однако задолженность Лондонскому клубу так и осталась неурегулированной, а о том, чем платить по счетам МВФ, когда второй транш стабилизационного кредита задержан на неопределенное время, в российском правительстве пока стараются не думать.
Четыре удара "большой семерки"
Перед поездкой в Вашингтон Христенко и Геращенко излучали оптимизм: сбор налогов идет с перевыполнением плана, естественные монополии уже с августа платят в бюджет живыми деньгами, валютный курс не превышает 26 руб./$, первичный профицит зашкаливает за 2% ВВП. Казалось бы, $640 млн второго транша кредита МВФ у нас в кармане. Не тут-то было.
После скандала вокруг русских денег в Америке в дела России и МВФ (в общем-то, внутренние дела) вмешалась G7. На ежегодной сессии международных финансовых организаций министры финансов и главные банкиры "семерки" выдвинули Москве четыре дополнительных условия, лишь выполнив которые, можно рассчитывать на возобновление кредитования со стороны фонда. Условия на первый взгляд служат благому делу — их выполнение должно привести к повышению "прозрачности" денежно-кредитных операций и тем самым к полной ликвидации коррупции. Представитель России в МВФ Алексей Можин так и сказал корреспонденту Ъ: "На самом деле требования являются правильными и соответствуют нашим желаниям и принципам об открытости и транспарентности". Однако ни Христенко, ни Геращенко такого поворота событий просто не ожидали. Хотя и среагировали по-разному: сдержанный Христенко попытался уговорить МВФ не слушать G7 и назначить дату предоставления $640 млн, а эмоциональный Геращенко язвительно предложил представителям G7 читать бульварную прессу, где он и будет публиковать отчеты российского ЦБ.
Так или иначе, выполнять условия G7 России придется. И в этом уже фактически признался Михаил Касьянов, заявивший, что транш будет предоставлен не позднее начала ноября. Правда, вызывает сомнения, что российские правительство и ЦБ и впрямь успеют за месяц выполнить четыре условия "большой семерки".
Итак, G7 требует, во-первых, проводить ежеквартальный мониторинг движения золотовалютных резервов российского ЦБ. Причем силами не только чиновников МВФ, но и сотрудников центральных банков "семерки". По существу, G7 вводит режим так называемого валютного совета — когда эмиссионная, валютная, денежная и кредитная политика определяются не руководством ЦБ, а членами совета, исходя из долларовой массы, находящейся в России. Опять получается, что год для России прошел даром: ровно год назад с той же идеей выступали бывшие министры финансов России и Аргентины Борис Федоров и Доминго Кавальо.
Во-вторых, "семерка" потребовала от ЦБ срочно продать свои доли в росзагранбанках. По словам Можина, G7 и МВФ не устраивает то, что эти банки то выполняют функции цэбэшных департаментов, то действуют как обычные коммерческие банки, а то и смешивает эти роли в пользу руководства ЦБ — например, играя на рынке ГКО. Но, скорее всего, "семерку" не устраивает то, что ЦБ может в любой момент скрыть в этих банках свои резервы на случай экстремальной ситуации, например, дефолта. Куда спокойнее, когда резервы ЦБ хранятся в Deutsche Bank.
Третье и четвертое требования G7 уже не так губительны для суверенитета ЦБ, но их реализация наверняка затянется. ЦБ и всем остальным российским банкам придется перейти на западную бухгалтерскую отчетность не позднее конца будущего года, а также на 100% выполнять "Кодекс образцовой практики прозрачности фискальных и денежно-кредитных операций", уже несколько лет действующий в странах-членах МВФ.
Стабилизационный кредит МВФ в $4,6 млрд (первый транш которого в $640 млн Россия все-таки успела получить), полностью направляемый на погашение долгов перед самим фондом, оказывается таким образом под угрозой срыва. Чем Россия сможет компенсировать неожиданную недостачу столь крупной суммы в течение 1999-2000 гг., пока неизвестно. Но это еще полбеды. Главная опасность в том, что недовольство МВФ ставит под угрозу срыва переговоры с другими кредиторами.
Специальное предложение Лондонского клуба
Когда дефолт казался неминуемым, кредиторы готовы были простить просрочки платежей. Парижский клуб договоренности соблюдает и не требует платежей до осени следующего года. А вот члены Лондонского клуба уже недовольны. В принципе, они не против реструктуризации и даже частичного списания советского долга, однако требуют взамен таких гарантий, которые могут привести к заметному увеличению выплат по обслуживанию долга. Когда российское правительство в 1997 году добилось первой реструктуризации советских долгов, вся задолженность Лондонскому клубу в размере $32 млрд была оформлена в виде облигаций ВЭБа (Prins — на основной долг и Ians — на проценты). Автор идеи Александр Шохин считает ее удачной: ведь в случае дефолта все претензии — к банку, у которого уставной капитал всего-то $280 тысяч. Но после того как встал вопрос о второй реструктуризации советских долгов, кредиторы-банкиры предложили в ответ на списание части задолженности переоформить "вэбовки" в более ликвидные государственные бумаги, вроде евробондов. В этом случае если будет списано, скажем, не более 10% долга, то переоформление "вэбовок" в евробонды может даже увеличить в конечном итоге выплаты России кредиторам. Дело в том, что по этим бумагам срывов платежей пока не было, доход по ним самый высокий (до 12-14% годовых) и реструктуризация им не грозит (правда, год назад МВФ уже предлагал Пакистану реструктурировать евробонды, чтобы полностью вернуть свои деньги, но пока эта идея остается в числе экзотических).
С ходу отвергнуть такое предложение Касьянов не смог, хотя он и предпочитает списать часть долгов, а оставшуюся погашать с помощью прежних инструментов. Переговоры с Лондонским клубом завтра должны возобновиться во Франкфурте-на-Майне. В запасе у Касьянова есть такая схема: ничего не списывая с основной суммы долга, уменьшить до уровня ниже рыночного проценты по обслуживанию. Тогда к 2020 году долг, по расчетам Шохина, сам по себе рассосется.
Однако вряд ли переговоры пойдут по сценариям Касьянова — отказ МВФ возобновить кредитование России неизбежно усилит недоверие кредиторов. А затягивание переговоров крайне опасно. Приближаются сроки крупных платежей — например, в декабре мы должны почти $600 млн заплатить Лондонскому клубу. Срыв может поставить страну на грань дефолта, а значит, закрытия границ, ареста зарубежных счетов и, как неизбежное следствие,— введения мобилизационной экономики. Тогда мы зря прожили год.
КОНСТАНТИН Ъ-СМИРНОВ