"Новые города в Китае — бесчеловечная среда"

Ведущий архитектурный критик Китая рассказал "Огоньку" о том, как важно быть свободным от государственных институтов

Летом в Институте медиа, архитектуры и дизайна "Стрелка" прошла лекция Фан Чженьнина, он рассказывал о новой волне в китайской архитектуре.

— Тяжело быть архитектурным критиком в Китае?

— Первый вопрос, который возникает при взгляде на современную китайскую архитектуру: стоят ли эти здания того, чтобы их обсуждать? Вторая проблема состоит в том, осмелишься ли ты их критиковать. Сам я больше 10 лет прожил в Японии, много путешествовал по другим странам, общался с иностранцами, поэтому у меня выработался навык критической оценки. К тому же по образованию я не архитектор, в университете изучал изобразительное искусство и архитектуру оцениваю прежде всего с точки зрения ее эстетического и культурного содержания. Я никому не принадлежу, не отношусь ни к какой организации и не завишу от государственных институтов. И вообще, у меня японский паспорт, поэтому, если кому-то не понравится, что я сказал, я могу просто уехать.

— В Москве много советской архитектуры, многим жителям столицы это не нравится. Раздражают ли жителей Пекина следы советского прошлого?

— Советские здания в Китае бывают двух типов. Одни построены непосредственно советскими архитекторами, как музеи изобразительных искусств в Пекине и Шанхае, и выглядят совершено по-советски. Это объекты наследия, они находятся под охраной государства. Другие, как правительственные и музейные здания на площади Тяньаньмэнь, построены китайцами в духе советского стиля и являются архитектурными символами Пекина. Едва ли кто-то скажет, что они нам не нравятся. Другой пример — гостиница "Дружба" в Пекине, которая построена советскими специалистами. Это красивая, просторная гостиница, она полностью отвечает современным требованиям, никто не скажет, что она чем-то плоха.

— А вообще, принято ли сегодня в Китае выражать недовольство архитектурными объектами? Например, существует ли китайский аналог общественных слушаний, которые проводились бы перед тем, как что-то построить?

— В Китае ничего подобного нет. Мнением людей никто не интересуется. Иногда, после того как построят некоторое количество зданий, жителей просят проголосовать за лучший проект, чтобы на основании этого решить, что строить дальше. Когда власти принимают решение о сносе старого района, они выдают каждому жильцу деньги и предоставляют возможность купить квартиру где-то в другом месте. На самом деле люди в Китае, как правило, даже не знают, куда направлять свои жалобы, если их что-то не устраивает. Например, в Японии на каждой стройплощадке имеется табличка с указанием лиц, ответственных за стройку. В Китае ничего подобного нет, и люди не знают, с кем связываться.

Способов, позволяющих обычным людям довести свое мнение до вышестоящих структур, очень мало. Есть разные веб-сайты, на которых люди могут высказываться, но все печатные СМИ контролируются государством.

— А сами жители способны к самоорганизации? Допустим, могут ли соседи по двору договориться и скинуться на детскую площадку или парк у себя во дворе?

— Думаю, что без согласования с органами власти это невозможно. Да и сфера интересов жителей, как правило, ограничена территорией своего дома, а не общественным пространством вокруг. Сегодня в Китае идет массовый снос домов, которые не были согласованы с правительством. Незаконные строения отслеживаются через спутник. В Китае есть два типа права собственности на недвижимость. Большое длится 70 лет, оно регулируется правительством и жестко регламентирует, что и как может быть построено. Малое действует 15 лет и позволяет построить что-то для себя без жестких ограничений, но 15 лет спустя человек уже не будет хозяином этой собственности и ее можно снести, если так будет нужно государству.

— Сегодня в Москве власть прикладывает много усилий, чтобы создать инструменты обратной связи с горожанами. Как с этим в Пекине?

— Китайские власти сегодня не только не хотят прислушиваться к мнению людей, но и стараются вообще не распространяться о своих планах среди обычных людей. Девелоперы в Китае тесно связаны с правительством. Если им нужно снести здание, они не говорят об этом, ведь всегда найдутся те, кто против. Обычно делается так: в один из трех главных китайских праздников, когда жители разъезжаются и города пустеют, здание просто сносится без предупреждения. Разумеется, когда люди возвращаются, они выражают свое недовольство, но уже слишком поздно, ничего не поделаешь. Власти, в свою очередь, делают вид, будто ничего не замечают, потому что у девелоперов с ними особые отношения.

— В Китае сейчас много городов строится буквально с нуля. Для кого они строятся? Кто будет там жить?

— Как правило, они строятся рядом с месторождениями. Например, город Ордос во Внутренней Монголии был построен для сотрудников нескольких отраслей — в первую очередь угольной, газовой и переработки. Живут в таких городах, как правило, внутренние мигранты из сельскохозяйственных регионов Китая.

— Как и во многих странах мира, в Китае увеличивается пропорция пожилых людей по отношению к экономически активному населению. При этом китайские города создают впечатление достаточно агрессивной среды, созданной для сильных и активных. Учитываются ли интересы старшего поколения при проектировании городов, строительстве зданий, благоустройстве улиц?

— Я думаю, что новые города строятся не только без учета потребностей стариков, но и без учета потребностей молодых. Допустим, построили высотный многоквартирный дом, рядом проложили широченный проспект. Чтобы ограничить парковку и не дать машинам парковаться на тротуаре, построили вдоль проспекта сплошные ограждения, не предусматривающие проходов для людей. В итоге людям приходится перелезать через ограждения. Я как-то наблюдал, как через ограждение перебирается пожилой человек, потом подросток с самокатом, потом беременная женщина. Это бесчеловечная среда.

— Вы производите впечатление человека совершенно свободного. Много сегодня в Китае таких людей?

— Я свободный человек по натуре. Я никогда в жизни не работал в офисе или на какую-то организацию. Кроме того, я считаю себя человеком искусства, а человек искусства, по определению, должен быть свободен. Кроме того, у меня японский паспорт, который я получил, уехав в 1988 году и женившись на японке. В китайских вузах я читаю свой курс как приглашенный лектор. Когда я устраиваю в Китае выставки, Министерство культуры нанимает меня как иностранного куратора, поэтому я ни от кого не завишу.

Беседовала Ната Чамаева