Маслянинское дорожно-ремонтно-строительное управление, что под Новосибирском, выпустило свои собственные денежные знаки. Называются "дорожки". Дурной это знак. Дурнее, чем настоящие эмиссия и инфляция. И, может быть, даже дурнее, чем выстрел "Авроры" по Зимнему дворцу.
Принято считать, что инфляция — близнец эмиссии, а гиперинфляция, соответственно, гиперэмиссии. На самом деле у этой пары может появиться братец — денежный голод. Как это случилось в России вскоре после начала первой мировой войны.
К февралю 1917 года денежная масса в обращении выросла по сравнению с 1914-м примерно в 10 раз. При этом индекс розничных цен повысился в 13 раз. Что это значит? Давайте рассмотрим конкретный пример. Предположим, что в начале XX века люди питались исключительно яйцами. Допустим, что яиц выпускалось немного — 100 штук в год. Цена — рубль за штуку. Но и людей было немного — тоже 100 человек. И у каждого в кармане по рублю (то есть денежная масса составляла 100 рублей). Даже ребенок сообразит, что все 100 человек смогли купить по яйцу. Что же получилось в 1917-м? Те же 100 яиц, но уже по цене 13 рублей, то есть всего на 1300 рублей. Те же 100 человек, в совокупном кармане которых уже всего 1000 рублей. Очевидно, что кто-то остался без яиц и ему пришлось констатировать наличие удивительного парадокса: денег стало больше, но в то же самое время их стало меньше.
В поисках решения этой головоломки оставшиеся без яиц люди вышли на улицы. Результат известен — Николай II подписал заявление "по собственному желанию". Понятно, что яиц от этого больше не стало, а цены на них не упали. Напротив, они продолжили стремительное восхождение. Чтобы не копировать заявление императора, Временное правительство должно было увеличить либо количество яиц, либо денежную массу. Второе, ясное дело, проще. Поэтому временные правители не стали приостанавливать выпуск денежных знаков дореволюционного образца и начали печатать собственные деньги, названные "думками" и "керенками". Причем "керенки" поступали в обращение неразрезанными листами по сорок денежных знаков в каждом — вырезали купюры уже вручную. Затем последовали указы о выпуске денежных знаков, изготовленных на основе обычных почтовых марок, а также о том, что в качестве денег можно использовать даже купоны от облигационных займов.
Все эти суррогаты не заменяли старые деньги, а дополняли их. Но насытить рынок деньгами все равно не получилось. С марта по октябрь 1917 года (то есть за 8 месяцев) Временное правительство увеличило денежную массу даже больше, нежели правительство Николая II за предыдущие 2,5 года войны. Но все равно проиграло соревнование с инфляцией — цены росли еще быстрее, а значит, людей, оставшихся без денег, и, следовательно, без яиц, стало больше. Эти люди опять вышли на улицу. Взяли мосты — нет там ни яиц, ни денег. Отправились на почту — и там пусто. О телеграфе и говорить не стоит. Оглушенные выстрелом "Авроры", они взяли Зимний. Но и там их ждало разочарование. В поисках ответа на третий извечный вопрос русской интеллигенции "Где деньги?" ("Где яйца?") ходоки пришли в Смольный.
"Деньги будут!" — прищурившись, ответил им какой-то старик. Вскоре 14 тыс. работников тогдашнего Гознака (не считая комиссаров, ведавших перевозкой денег, охраной и т. п.), работавших в Москве, Петрограде, Пензе, Перми и Ростове-на-Дону, в едином порыве принялись выполнять и перевыполнять план. К марту 1918 года денежная масса увеличилась еще раза в два. А цены — вот незадача — раза в четыре. "У нас денежный голод",— констатировал Ильич. "А у нас белый террор",— констатировали сибирские мужички, пополнившие ряды российских жителей, оставшихся без яиц.
К середине 1921 года денежная масса увеличилась по сравнению с началом 1918 годом еще в 100 раз, а цены — в 8 тыс. раз. В конце 1921 года темп эмиссии достигал 58% в месяц, темп роста цен — 112%, а в I квартале 1922 года — соответственно 67% и 265% в месяц. Тут уж взбунтовались кронштадтские морячки, оплот большевистского режима. Только тогда большевики наконец поняли, что нужно насытить рынок не деньгами, а яйцами. И придумали НЭП.
Смешно, правда? Ну куда проще: взял да напечатал много денег — и все счастливы. На самом деле было еще смешнее. Денег печатали не просто много, а очень-очень много. Причем печатали не только официальные монетные дворы. Перед самым октябрьским переворотом многие предприятия начали изготавливать собственные денежные знаки — билеты, чеки, боны, квитанции, купоны и т. д. На некоторых суррогатах вообще ничего не писали, кроме номинала. После переворота примеру предприятий последовали города, уезды, губернии, республики и даже отдельные банды. Авторы недавно вышедшей книги "Все о деньгах России" подсчитали, что в 1917-1922 годах на территории бывшей Российской империи было выпущено 10 тыс. видов (а на самом деле 20 тыс., считая все разновидности) денежных знаков. На одной только Украине — 4 тыс. Но даже это не помогло решить проблему денежного голода. Почему? Ответ дан на боне, выпущенной в 1918 году белочехами. Там было написано: "За подделку этих знаков никто не наказывается, так как и за настоящие-то ничего не купишь".
ЮРИЙ КАЛАШНОВ
ЧЕМ БОЛЬШЕ ДЕНЕГ, ТЕМ ВЫШЕ ЦЕНЫ. ЧЕМ ВЫШЕ ЦЕНЫ, ТЕМ МЕНЬШЕ ДЕНЕГ