Исполнилось 65 лет "Бахчисарайскому фонтану" — главному балетному монстру сталинской эпохи. С его рождением соцреализм одержал сокрушительную победу — на последующие четверть века просто балет стал "драматическим балетом".
С 1934 года танцу было отказано в самодостаточной выразительности во имя "правдоподобия". Персонажи могли танцевать только в тех ситуациях, в которых танцуют все обычные люди: на праздниках. Маленькая уступка сугубо балетной специфике: с помощью танца дозволялось объясняться в любви. Остальное было отдано на откуп бытовой пантомиме. Утвердился примат режиссуры над сочинением танцев, актерского мастерства — над умением танцевать. Балерине прощали смазанные фуэте, но никогда — неподвижное лицо.
Предмет особой гордости драмбалета — освоение великой литературы (в ход идет даже Бальзак). Шедевры выскабливали до сюжетного скелета. Затем кости, утилитарно скрепленные сценарной проволокой, нарекали балетной "поэмой", "повестью", "драмой" или "романом". Для вящего сходства с обитателем анатомического кабинета иной такой "поэме" не хватало только окурка, вверченного между костяных челюстей каким-нибудь школяром. Пародии на драмбалеты появились только на излете некогда всемогущего жанра — в середине 60-х.
Создателей "Бахчисарайскому фонтана" уже нет в живых, зато свидетели и участники премьеры охотно о ней вспоминают.
Наталия Дудинская, народная артистка СССР, участница премьерных спектаклей: "Ростислав Захаров (хореограф спектакля.— Ъ) в 1934 году впервые работал с труппой Кировского театра, да, кажется, и вообще с большой профессиональной труппой. Юркий молодой человек. Марию я танцевала только потому, что меня назначили,— вне всяких сомнений это была партия Галины Улановой.
Потом я пробовала танцевать другую героиню — грузинку Зарему, но не пошло: там многое надо делать с левой ноги, мне это было неудобно. К тому же 'Бахчисарай' очень любили балерины: когда я получила Зарему, почувствовала, что из нее все уже выпито другими. На премьере нас вызывали за занавес бессчетное количество раз. Не за танцы — они в этом балете жиденькие, хоть и склеен спектакль довольно ловко (насчет этого постарался тогдашний худрук театра — драматический режиссер Радлов). Пушкина любят. Вот и нам досталась частичка этой любви".
Давид Золотницкий, доктор искусствоведения, очевидец премьеры: "Захарова вытащил в театр Радлов: двигал своего ученика по театральному институту. Фактически именно Радлов поставил спектакли, которые сегодня причислены к вершинам драмбалета. В афишах его называли то 'режиссером-консультантом', то человеком, осуществлявшим 'общее художественное наблюдение'. Искусные, подробные и музыкальные мизансцены считались главным завоеванием драмбалета. Это было настолько здорово, что в 'Фонтане' никто даже не окрысился на 'польский акт', не имеющий отношения к Пушкину. Мизансцены ставил Радлов. Когда он ушел из Кировского театра (его завалила соблазнительными проектами Москва), драмбалет как жанр вскоре загнулся: хореографы, сделав ставку на режиссуру, сами не были хорошими режиссерами и, лишившись профессиональной поддержки, потерпели крах".
Шумную славу "Бахчисарайского фонтана" (как и всех прочих драмбалетов) питали уникальные исполнители: Галина Уланова, Татьяна Вечеслова, Алла Шелест, Константин Сергеев и др. Стоило им покинуть сцену, поэзия испарилась: вылезли неприглядная бедность танцев и удручающая "корректность" музыки и сценографии. Тем не менее драмбалет держал масть еще долго — скорее административными, чем творческими усилиями своих вождей. Давно переживший самого себя, сегодня "Бахчисарайский фонтан" похож на легендарный спектакль, как подкрашенная гипсовая маска — на когда-то живое лицо.
ЮЛИЯ Ъ-ЯКОВЛЕВА