Последний крупный фестиваль ХХ века — 56-й Венецианский — завершился победой фильма Чжана Имоу "Ни одним меньше". Другой китайский режиссер, Чжан Юань, получил специальный приз за лучшую режиссуру. Второй по значению (после "Золотого льва") гран-при жюри присужден иранской картине "И унесет нас ветер" Аббаса Киаростами.
Церемония закрытия была обставлена с вызывающей скромностью. К тому же в зале в разгар церемонии вырубился свет, и ведущая, итальянская актриса Анна Гальена, освещала членов жюри с помощью зажигалки. Никто из созвездия мировых знаменитостей, посетивших Венецию, не был выведен на сцену. Ни Брэд Питт с Эдвардом Нортоном, блестящая пара из внеконкурсного фильма Дэвида Финчера "Клуб борцов". Ни Мелани Гриффит с Антонио Бандерасом. Последний снял свою жену в конкурсной трагикомедии "Безумие в Алабаме", выступив в роли режиссера-дебютанта, но никаких знаков отличия от жюри не получил. "Пролетел" и австралийский "Священный дым" Джейн Кэмпион с Харви Кейтелем и Кейт Уинслет, которому многие критики до последнего дня прочили "Золотого льва".
Среди актеров героями финального вечера стали почтенный британец Джим Броудбент, отмеченный за лучшую мужскую роль в фильме Майка Ли "Вверх тормашками" и обаятельная француженка Натали Бай из "Порнографических связей". Это была дань старушке Европе; остальные — и самые важные награды — достались более молодым (в кинематографическом смысле) Китаю и Ирану. Невольно вспоминаешь давнюю реплику Александра Сокурова, который, клеймя западный декаданс, сказал как-то, что история кинематографа сложилась бы качественно иной, если бы он исторически возник в Китае или Иране.
Решения жюри под председательством Эмира Кустурицы не стали неожиданностью: по оценкам прессы, фильм Имоу стоял на первом месте, высокий критический рейтинг был и у Киаростами. И все же последние показы фестиваля не стали уныло бесконфликтным. Картине Чжана Имоу противостоял фильм его тезки и соотечественника Чжана Юаня "Семнадцать лет".
Имоу — представитель так называемого "пятого поколения" китайской режиссуры, принесшего своей кинематографии мировую славу, некогда оппозиционного, но сейчас скорее интегрированного режимом. Юань — герой "шестого поколения", он снимает свои фильмы вне официальной системы китайского кинопроизводства. Фильм "Семнадцать лет" сделан с помощью европейских продюсеров. И звучит он гораздо более критически по отношению к реальности современного Китая. Мелодрама не мешает в нем показать трагизм действительности и ввести серьезный социальный подтекст. Оба китайских фильма, каждый по-своему, обязаны своим появлением цензуре — недостаточно сильной, чтобы истребить творческий дух, но достаточно ощутимой, чтобы не дать ему погрязнуть в декадансе.
Красивая, элегантно снятая притча о человеческом достоинстве "Ни одним меньше" вполне заслужила бы первый приз, если бы Имоу почти буквально не повторил свой фильм 92-го года "Кюдзю идет в суд", уже награжденный "Золотым львом" в Венеции. Разница в том, что Кюдзю играла знаменитая красавица и нынешняя модель L`Oreal Гун Ли, ставшая на добрых десять лет женой режиссера. Теперь же 13-летнюю учительницу в новой картине Имоу играет дебютантка Вей Минжи.
Фильм выжимает слезы практически у любой публики и в довольно благостном виде выводит китайское общество, хотя Имоу и не отрицает его проблем (бедность и прорехи образования в деревенских районах). Прежние работы Имоу отличались метафорической и изобразительной мощью, новая имитирует документализм и тщательно отлакирована. Второй "Золотой лев" для Имоу — типичный случай награды, нашедшей героя, когда он уже находится не в лучшей форме и начинает повторяться.
Прямо противоположная ситуация возникла вокруг Киаростами. Этот иранский гений пробил брешь исламской цензуры и нашел способ выражать невыразимое. Фильм "И унесет нас ветер" (который многие переводят и как "Унесенные ветром") — шедевр мистико-поэтического кино, вырастающего непосредственно из физической реальности. Жюри присудило Киаростами второй — а не первый — приз. Режиссер поблагодарил за награду тем более искренне, что, по его словам, это его последнее участие в фестивальном конкурсе.
Но, возможно, в этой искренности заключалась доля восточного лукавства. Многие восприняли заявление как упрек Венецианскому фестивалю, ведь это был последний шанс вручить величайшему режиссеру наших дней "Золотого льва". Впрочем, много великих режиссеров — от Хичкока до Бергмана — так и не дождались за свою долгую жизнь больших фестивальных наград. История кино не равна истории фестивалей. Однако в одном они совпадают: художественных вершин кинематограф конца века достиг не в Голливуде и не в Европе, а в Азии.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ