Чем все это кончится?
Сергей Степашин, экс-премьер России:
— В стране долго будет неспокойно. А в Москве и других городах, при жестком порядке, скоро закончится. Мы же пресекли распространение терроризма в 1994-1995 годах. И сейчас надо жестко действовать: усилить паспортный режим, ввести патрулирование с участием военных, ограничения на въезд в крупные города. И без помощи населения уже не обойтись. Но это не подмена правоохранительных органов, а помощь.
Михаил Козаков, актер, режиссер:
— Я в отчаянии. Отвел детей в детский сад и в школу и понял, что нет сил. Да, я переборю себя, но как работать после этого? Жена плачет, все деморализованы. Тупо смотрю телевизор и пытаюсь понять: кого винить? Зверей, которые взрывают? Но это же зомби. Ничего не понимаю.
Геннадий Селезнев, председатель Госдумы:
— Когда все мы будем заинтересованы в порядке. Я по-прежнему не считаю введение ЧП необходимым, но убежден, что определенные меры комендантского характера могут быть приняты местными властями. Необходимо ужесточить контроль за нежилым фондом в городах. Меня потрясает тот факт, что все подвальные помещения кому-то сдаются и никто не контролирует, что там происходит. Надо проверить, кому сдаются квартиры, кто там проживает, чем занимается.
Владимир Жириновский, лидер ЛДПР:
— Для того чтобы положить этому конец, надо арестовать Березовского и Лебедя, а ОРТ национализировать. До тех пор, пока они не будут арестованы, провокации в стране будут продолжаться. Необходимо также ввести военную цензуру в отношении материалов, освещающих положение на Северном Кавказе. И вообще, пора вспомнить опыт 1941 года, когда негодяев находили и расстреливали прямо во дворах.
Борис Березовский, бизнесмен:
— Все зависит от тех, кто этим занимается. Это их долг, и они должны его выполнить. Врагов надо либо уничтожать, либо договариваться. Уничтожить пока не получается, значит, как ни ужасно это звучит, надо договариваться. Я не боюсь обвинений за эти слова. И говорю их, поскольку главная забота — сохранить жизни людей. Теракты — последствия неумелых действий политиков на Кавказе.
Валерий Сотников, генеральный директор финансовой компании ТРИНФИКО:
— Это зависит от того, кто является заказчиком взрывов. Если это не боевики, то перспективы грустные. И хотя в радикальные варианты не верится, за семью очень страшно. Можно, конечно, уверять себя, что со мной это не произойдет, но лучше подстраховаться. Наверное, отправлю семью за город.
Анатолий Карпов, чемпион мира по шахматам:
— Тогда, когда серьезно займутся внешней российской политикой. Когда прекратятся процессы, дискредитирующие силовые органы. Может, эти трагедии помогут осознать и вернуть понятия Отечества, долга, морали. От того, что произошло, никто не застрахован, это может случиться где угодно. Милиция не сможет охранять каждый дом. А жители отвыкли от серьезных ситуаций, от бдительности. И надо, как в годы Отечественной войны, самим себя охранять.
Михаил Гуцериев, вице-спикер Госдумы:
— Когда полностью уничтожат террористов. И если бы они десять домов взорвали, мы не должны уступать. Надо перекрыть им снабжение, финансовую подпитку и уничтожить всех — и рядовых, и командиров. Это далеко идущая игра некоторых арабских стран — если мы отступим, проиграет весь мир.
Александр Таранцев, президент компании "Русское золото":
— Когда власть перестанет покровительствовать чеченским бандитам. Когда чеченцы будут появляться в Москве только по визам. Ведь все знают, что жители этого преступного образования оккупировали Москву, они контролируют половину московских банков, все гостиницы, ими куплена значительная часть политической элиты... "Органы" это знали, но до сих пор бездействовали. И все зависит только от решительности власти.
Андрей Калмыков, вице-губернатор Самарской области:
— Это не кончится, пока не изменятся отношения с Чечней. Мы не можем снести эту территорию с лица земли, но и как вести войну с Чечней, мы не знаем. Я был уверен, что после первого взрыва последуют призывы к самообороне, будут созданы дружины. Но нет, и надо самим действовать, не ждать, пока петух клюнет. Проверять свои подвалы, караулить подъезды. В Москве тысячи кинологов, готовых помочь.
Евгений Савостьянов, председатель Фонда президентских программ, бывший руководитель московского управления ФСБ:
— Это от власти зависит. И меры надо было принимать раньше. Я бы пообещал вознаграждение и освобождение от уголовной ответственности тем, кто откажется от участия в терактах и даст информацию о террористах. Провел бы тотальную проверку всех хранилищ взрывчатки и боеприпасов. Объявил бы вознаграждение за ликвидацию Басаева и Хаттаба. Потребовал бы от Масхадова жестких мер в Чечне. И надо срочно принять закон об особенностях статуса Чечни и прилегающих территорий.
Андрей Соколов, актер, режиссер:
— Не скоро, надо быть готовыми к продолжению. Власть позволила, чтобы в Москве появилась многотысячная чеченская диаспора, чтобы чеченцы взяли под контроль доходные места. И вряд ли кто захочет менять эту систему. А ведь если бы такое случилось в Чечне, то всем русским там перерезали бы горло и не сеяли бы страх среди своего населения.
Майрбек Вачагаев, генеральный представитель Чечни в России:
— С такой идеологий, которую распространяют СМИ и градоначальники, скорых улучшений ждать вообще не стоит. Властям надо начать диалог с Чечней, а не запугивать мирное население. И надо прекратить распространять античеченскую фобию. Это же настоящий фашизм, когда людей делят на национальности, приятные Москве и неприятные Лужкову.
Михаил Леонтьев, ведущий программы "Однако":
— Это кончится только тогда, когда у боевиков будет гореть под ногами их собственная земля. То, что происходит, это не просто теракты, это отечественная война, а не гражданская — нет у нас таких граждан. И все это последствия капитуляции перед Чечней. Боюсь, как бы власть не потеряла воли к сопротивлению и не свернула операцию на Кавказе.
Это кончится только тогда, когда у боевиков будет гореть под ногами их собственная земля
Если бы такое случилось в Чечне, всем русским там перерезали бы горло