Бизнес — тяжелая вещь. Это видно по тому, как сложились судьбы героев наших публикаций: кто-то сбежал, кто-то отсидел, кому-то уже все равно. Но одна из самых удивительных метаморфоз произошла с Германом Стерлиговым, хотя с ним-то ничего не стряслось. Известный некогда предприниматель, хозяин собаки Алисы и одноименной биржи сегодня по-прежнему полон сил и энергии — в борьбе с бесами. Ведь бес многолик...
Выбраться можно из любого дерьма
— Герман Львович, так почему вы бросили бизнес?
— Я перестал получать удовольствие от того, чтобы из денег делать еще больше денег. Работа потеряла смысл.
— Бизнесмены говорят, что бизнес — это и спорт, и образ жизни, и обязательства. Из этого нельзя выбраться...
— Выбраться можно из любого дерьма, даже из бизнеса.
— Так вам просто стало скучно...
— Безнадежно скучно.
—...или вы что-то проиграли и не хотите догонять?
— В тот момент, когда я ушел из бизнеса, я ничего не проиграл. Я на пике ушел. У меня не было никаких потерь.
— Вы знаете аналогичные примеры ухода из бизнеса?
— Знаю. Даже более круто поступают.
— Например, уходят с чужими деньгами?
— Не об этом речь. Иногда просто уходят в монастырь. Такие люди есть, но я не могу назвать: реклама им уж точно не нужна. Но, поверьте мне, это очень счастливые люди.
— Серьезно, они счастливы?
— Это видно невооруженным глазом.
— А что, разве нет такой мечты — закончить работу и остаться с бокалом дайкири в бассейне, на шикарной яхте?
— Поживете недельки три в свое удовольствие и поймете, насколько это убого. Любой психически полноценный человек это понимает. Но многие не понимают до самой смерти. Слава Богу, меня ненадолго хватило на эти бассейны и прочее убожество.
— Была такая мысль: а что же делать дальше?
— Нет. Все само прекратилось. Безо всякого надрыва.
— Были разговоры, что вы уехали в Америку...
— Было. Уезжали. Я вывез жену, детей и даже собаку в Соединенные Штаты. Сдуру. Потом привез всех обратно.
— А где, кстати, собака? Чем занимается?
— Собака живет себе под Москвой. Она уже взрослая, ей лет восемь. Дочке девять, сыну три.
— И где вы жили в Америке?
— В Нью-Йорке жили. Купили дом. Кошмарная жизнь. Тысячи манекенов бродят, все одинаково улыбаются, острят одинаково. У всех одна в жизни цель — заработать побольше денег.
— Может, они просто беднее вас?
— Да что вы! Я жил в Battery Park City, напротив статуи Свободы. Дороже места нет в Нью-Йорке. Сдохнуть можно! Нам с женой хватило там трех или четырех месяцев на всю жизнь.
— Возвращаясь, уже знали, что будете делать?
— Я еще бизнесом занимался. Я просто тогда понял, что Америка — это ужасно. Потом в Европе успел пожить. Купили замок зачем-то, в Бургундии. Сдуру. Такие деньги выкинули!
— И почем нынче замки в Бургундии?
— Нынче не знаю. А тогда было дорого.
— Теперь жалко, да?
— Нет. Это жизненный опыт. Тем более что я купил замок за деньги. А многие покупают не за деньги, а значительно дороже — жизнью расплачиваются. Так что мне дешево обошлось.
— Вроде у вас был конфликт с посольством США?
— Было дело. Из-за того, что сотрудник американского посольства пытался завербовать меня и моего сотрудника.
— Ужасно интересно! И как вербует ЦРУ?
— Совсем неинтересно, очень грубо. Они обнаглели до безобразия. Чувствуют здесь себя как дома. Поэтому даже не напрягают извилины, вербуют втемную, в лоб: или работаешь с нами, или у твоего бизнеса в Нью-Йорке будут проблемы.
— Тем не менее расскажите поподробнее.
— Это было в ресторане "Пекин". С этим сотрудником посольства мы общались, он нам визы делал — я никогда не стоял в очередях. После скандала его убрали из посольства. А я после этого ни разу не подавал документы на визу в США. Мне там делать нечего, хотя в свое время имел офис на Уолл-стрит.
— Когда вы уходили из бизнеса, не было ли проблем — с обязательствами, с "крышами"?
— Так я же никому не был должен — мне все были должны! А "крыши"... Я много слышал версий о моих "крышах" — от КГБ до чеченцев. На самом деле у меня не было "крыш" никогда. Хотя контакты, конечно, были. Мир тесен.
Никакого дяди не было
— Ваша фамилия довольно известна. Вот, например, художник Владимир Стерлигов. Он имеет к вам отношение?
— Нет. Это другая ветвь, далекий родственник. У нас в роду не было никаких авангардистов — одни реалисты. Вот в моем роду был Стерлигов — изобретатель баяна. Другой Стерлигов летал с Чкаловым. Еще мыс Стерлигова находится где-то в Северном Ледовитом океане. Боюсь ошибиться, но где-то здесь (показывает на карте полуостров Ямал)...
— А кто-то из родственников бизнесом занимался?
— Занимаются. У нас большая семья.
— Что заканчивали?
— Ничего. Десять классов средней школы.
— А почему решили заняться этим бизнесом, биржей?
— Потому что никто не разбирался в этих делах.
— Но всем очень хотелось. Все пытались что-то продать, в чем-то посредничать. Но получалось не у всех...
— Я не продавал и не посредничал. У нас была первая биржа в стране. Не было ни РТСБ, ни прочих. Это потом уже Боровой пришел и говорит: давайте, ребята, будете у меня работать, я вам деньги буду платить. Мы говорим: мужик, ты чего? Мы тебе сами будем платить. А он обиделся и ушел.
— Поясню. В те времена самыми осведомленными людьми в стране были партфункционеры и чекисты. Знали, где что производится, где что продать. У вас дядя — генерал КГБ...
— М-да. Сначала он был не дядей, а папой — после того как Марк Дейч об этом сообщил. Потом стал дядей, и надолго.
— А на самом деле кем был?
— Никем. Стерлиговым Александром Николаевичем. Это очень достойный человек. Но он не мой дядя. У него воронежская ветка, а у меня рязанская. Мы были родственниками в XVII веке. Познакомились, когда я уже сидел в "Алисе" и был известным миллионщиком. Искренне говорю: я никогда не знал, где что производится. Я пытался заняться торговлей, но всегда терял деньги. Покупать умею, а продавать — ну нет таланта! Просто захватывающе интересно быть первым, особенно для молокососа, каким я тогда был. Мне было 22 или 23 года.
— То есть вы создали все с пустого места?
— С абсолютно пустого. А через полтора года в стране стало столько бирж, что нам стало стыдно называться биржей. И мы стали холдинговой компанией. Надо сказать, сначала не было никакого законодательства по биржам. И налоговая к нам не приходила, потому что не было никаких бирж в разнарядках. А потом появились законы по биржам, и мы стали первой в стране холдинговой компанией. Они тоже никак не регламентировались.
— И что вы сделали со своим холдингом? У нас ведь нельзя продать холдинг...
— Но можно отдать. Оставил все менеджерам. Отказался от всех счетов, подписей в банках, забрал свои деньги. В общем, я ушел обеспеченным человеком. А структуры работают. В разных городах страны до сих пор остались "Алисы". А другие структуры преобразовались в Московское дворянское собрание.
— А что такое Московское дворянское собрание?
— Его создал в 1991 году Владимир Сергеевич Лупандин. А меня избрали предводителем в 1995 году. За три года собрание выросло в большую организацию, появилось много дееспособных людей, работающих на благо отечества. И для меня стало ясно, что я не могу быть предводителем дворянства. И вот недавно на заседании дворянского собрания предводителем был избран Владимир Александрович Ивановский. И стало очевидно, насколько промыслительно его избрание, насколько выросла роль этого собрания в проектах государственного масштаба.
— Кто он — новый предводитель?
— Это удивительный человек. Простой сотрудник мэрии.
— И теперь мэрия помогает?
— Мэрия Москвы — это мэрия Москвы. А дворянское собрание — это дворянское собрание. Это разные вещи.
— Членом собрания могут быть только дворяне?
— Не только. По дворянскому законодательству Российской империи званием дворянина констатировались лица, скажем, получившие высшие награды за участие в боевых действиях. И если бы дворянство было только потомственным, оно бы вымерло.
— Но это обеспеченные люди?
— Опять же не всегда. Есть ребята из Чечни, Афганистана и других "горячих точек". Но есть и известные люди. Список наших членов закрытый. Хотя те, кто не скрывают своей принадлежности, носят на лацкане значок — как у меня.
— А поиск библиотеки Ивана Грозного — ваша личная инициатива? Это такой спорт или просто благородное дело?
— Инициатива моя. И это не спорт и не фанатизм. Это именно благородное дело.
— Говорят, на поиски библиотеки члены дворянского собрания выделили полмиллиона долларов личных средств?
— Не знаю. Думаю, больше. Никто этих денег не считал. Потом уже пошла поддержка Москвы. На самом деле все, о чем мы с вами говорили: весь этот бизнес, биржи, Америка, даже поиски библиотеки Ивана Грозного — все это такая мура!
$1 спасает десять детей
— А что же главное?
— Борьба против абортов и против растления русской нации. Мы — нация убийц. В позапрошлом году в России абортами уничтожено 8 млн детей. Это 18 тысяч жизней в день — полностью укомплектованная дивизия! В 1998 году число абортов сократилось на 26%, а по Москве — вполовину. И ведь стоит это копейки: $1 спасает 10 детей! Затраты — стоимость просветительских материалов, брошюр, оплата лекторов и т. д.
— Что вы имеете в виду под растлением нации?
— Я имею в виду извращенцев, которые с малолетства развращают детей. Раньше это называлось половым воспитанием, теперь — валеологией. Мы боремся с ними внесудебными методами, но законными. Создали группы быстрого реагирования, даем номер пейджера, на который приходит информация о фактах осквернения православных святынь и о фактах растления. Группа быстрого реагирования выезжает на место. И пресекает.
— Это такие здоровые ребята, которые бьют морду?
— Ясно, что больные не ездят. Но морды не бьем. Они же трусливые, все эти растлители, они же понимают, что занимаются неправедным, нехристианским делом.
— И все-таки, кто эти люди — растлители? Это продавцы порнографии, лекторы общества "Знание"?..
— Нет. Если ребенок читает порнуху, это дело родителей. Но когда извращенцы приходят в школу или детский сад, тычут твоему ребенку под нос муляж полового члена и показывают, как на него надевать презерватив, вы не сможете его защитить.
— Вы про учителей и воспитателей детсадов?
— Это в первую очередь Международный валютный фонд, Международная ассоциация планирования семьи и прочие. В прошлом году Российская ассоциация планирования семьи получила от МВФ $80 млн на уничтожение русской нации. Что еще можно считать планированием семьи — только уменьшение, ведь верно? А по расчетам Абалкина, к 2030 году на территории России останется лишь 20% русских — и все из-за абортов и растления молодежи!
— Я правильно понимаю: вы против контрацептивов?
— Так это и есть разврат, уничтожение нации! Меня тоже до 30 лет обманывали: мол, безопасный секс. Но презерватив ведь ни от чего не защищает! Размер пор в латексе 20 микрон. Вирус СПИД — 0,1 микрона, сифилиса — 0,3 микрона. Так что презерватив — это решето. И безопасный секс — ерунда. Секс оправдан только как способ продолжения человеческого рода.
Стенка презерватива, как любой полимер, имеет микропоры. Но, во-первых, они не сквозные. Во-вторых, ВИЧ передается через жидкости организма: кровь, сперму, слизь и т. д. Для них стенка презерватива, будь в ней даже сквозные микропоры,— непреодолимое препятствие. Следовательно, и вирус ее тоже не преодолеет. Эффективность презерватива как средства контрацепции оценивается в 95%, а как средства защиты от СПИДа — несколько ниже. Но как бы то ни было, это по-прежнему самое надежное из известных средств.
Нет денег — нет всех этих бесовских забав
— Вы собираетесь баллотироваться в Госдуму?
— Этот вопрос будет рассматриваться в течение месяца.
— Какие политические партии вам наиболее близки?
— Общественно-политическое движение "Слово и дело". Я его председатель.
— Тогда кто ваши политические союзники?
— Любой православный. Кто верует в моего Бога — мой друг и брат. Кто верует в своего Бога — не друг и не брат. Ведь бес многолик. Кто-то верует в доллар, кто-то в водку, кто-то только в себя — это всего лишь формы идолопоклонства.
— Вы все еще богатый человек?
— Да я нищий! Что вы смеетесь? Я правду говорю. Как председатель движения я получаю зарплату 300 у. е. по курсу Центрального банка на день получки. Хорошие деньги для меня.
— А где же ваши знаменитые миллионы?
— Все (разводит руками)...
— Не жаль?
— Жаль, что мы разговариваем с вами на разных языках. И я не могу вам объяснить радость избавления от этого тяжкого груза. Хотя когда-то я по восемнадцать часов в сутки тратил на эту гадость — деньги, деньги, деньги...
— Как же с вами произошел такой перелом? Был какой-то стресс? Может, после "наезда" или бурной презентации — мол, все, больше никогда в жизни?
— Нет, я спокойно принял решение. Никаких стрессов.
— А не боитесь, что дети однажды упрекнут: "Что же ты, папа, прокидался миллионами и нам ничего не оставил?"
— Да поймите же, деньги не имеют отношения к воспитанию детей! Нет денег — нет всех этих компьютеров, игр, приставок, телепередач и прочих бесовских забав! И, кстати, чем дороже школа, тем больше там всех этих... валеологов.
— Допустим. Но если вы нищий, то как вам удалось застраховать еще не найденную библиотеку Ивана Грозного на $1 млрд? Только первый страховой взнос составил $50 млн. Кажется, страховая компания "Лидер" неплохо заработала?
— Все относительно. Сделка как сделка.
— Понятно, что если для вас сейчас $300 — хорошие деньги, то все относительно. Но говорят, что главные акционеры компании "Лидер" — ваши родственники?
— Я понимаю. Но это не то, что вы думаете. Не было никаких перекидок. А $300, между прочим, это 3 тыс. жизней. И мне трудно сознавать, что я их проедаю. Нам бы сейчас $3-4 млн — и мы спасли бы русский народ от вымирания. Если бы кто-то сейчас владел такими деньгами, какими когда-то я владел... Но такого человека нам должен Бог послать.
— Полагаю, о японских мундштуках спрашивать глупо...
— Да это просто бизнес. Мы их помогали продвигать. И, кстати, неплохо заработали, с этого начали борьбу с абортами.
— Ну что ж, спасибо за интервью, успехов вам.
— Храни вас Бог! Здоровья вам душевного и телесного.
ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН