Вчера был День международной солидарности журналистов. Поэтому вчера только и говорили, что журналистов надо защищать. Мы же решили узнать, приходилось ли нашим читателям защищаться от журналистов.
Вас журналисты обижали?
Виктор Черномырдин, председатель совета директоров РАО "Газпром":
— Обижали. Не удалось. Продолжают обижать. И опять ничего не получится.
Дмитрий Якушкин, пресс-секретарь президента России:
— Разве они могут обидеть? Похулиганить — да. Но у нас на этот случай есть система контрмер. Они зависят от проступка. И журналисты за контрмеры на нас тоже не обижаются.
Анатолий Собчак, бывший мэр Санкт-Петербурга:
— Обижали — не то слово! Все мое дело было сфабриковано недобросовестными журналистами. Но я не считаю журналистами людей продажных, пишущих на заказ. Я больше встречал умных, порядочных представителей этой профессии. У меня три иска против СМИ. Одно дело я уже выиграл, а Вощанов три года бегает от суда, его штрафуют, пытаются доставить приводом, не могут найти по месту жительства...
Владимир Жириновский, лидер ЛДПР:
— Сколько раз. Меня, например, все время пытаются "подловить" на чем-нибудь экзотическом: то на отношении к женщинам, к спиртному, еще, черт знает, на чем. А ведь я говорю не только на экзотические темы, я выступаю с серьезными предложениями по важным проблемам. Но где их изложение? А потом их озвучивают другие. И замалчивая наши инициативы, журналисты не меня, а всю Россию обидели. Вот я и спрашиваю: почему, вы, журналисты, так упорно играете на понижение мозгов читателей?
Виктор Лошак, главный редактор "Московских новостей":
— Скорее удивляли. На Новый год мы с товарищем, прихватив жен, улетели в Париж. А "Совершенно секретно" написала, что товарищ повез в Париж всю семью, включая близких родственников. И конечно, на государственные деньги.
Евгений Шапошников, помощник президента России:
— Не хочу говорить о грустном, хотя мне всегда хотелось работать с журналистами на доверии. Кроме того, "обижали" не подходит к этой профессии. Журналист — это хирург и сапер одновременно. Ему нельзя ошибаться, но и нельзя ничего добавлять или додумывать от себя. Но и с высказываниями телемагнатов, которые заявляют, что дело журналистов — только правильно держать микрофон, я не согласен.
Юрий Любимов, главный режиссер Театра на Таганке:
— Бывало, перевирали или искажали информацию, но я никогда не вступал с ними в полемику. Я ж не Карл Маркс, чтобы бороться, я переставал с ними общаться. Я отношусь к таким вещам, как Чехов, который говорил: раз обругали, то это всего лишь испорченное настроение на два дня. Нечестно работать могут только бестактные и невоспитанные люди. Не хочу вспоминать о них, я лучше выпью рюмочку за честных и талантливых.
Александр Котенков, представитель президента России в Госдуме:
— Неоднократно. Арина Шарапова приговорила меня к смерти, зачитав дудаевский список приговоренных. Родные тогда испытали шок. Еще у меня был серьезный конфликт с "Известиями". Они дали целый разворот измышлений о моей персоне. Пообещали дать опровержение. Через неделю на последней странице появилось четыре строки, где говорилось, что с опубликованным материалом я не был согласен. Теперь стараюсь быть с журналистами очень осторожным — возможностей облить меня грязью у них больше, чем у меня оправдаться.
Владимир Сорокин, писатель:
— Конечно. Одни называли меня проходимцем, другие — литературным Чикатило, а в "Литературной газете" мне даже советовали поступить со своей семьей так же, как со своими героями. Но обижаться я могу только на близких.
Александр Руцкой, губернатор Курской области:
— Меня невозможно обидеть. А уж самому обижаться на журналистов — как можно?
Сергей Шахрай, советник премьер-министра России:
— Когда я активно общался с журналистами, то проблемы с ними у меня не возникало. А вот когда переставал общаться, тут проблемы и наваливались. А обижаться на них не стоит. И в памяти такие вещи не остаются. Кроме того, я стараюсь жить по достаточно циничной формуле — политик совершает ошибку тогда, когда считает, что журналист без политика обойдется. Если следовать этой формуле, то и обижаться не будет поводов. Я, к примеру, всегда стараюсь идти на контакт с журналистами.
Эдуард Краснянский, директор центра общественных связей банковской группы "Союз":
— Я сам кого хочешь обижу. Про журналистов, которые чушь всякую про нас пишут, в Одессе говорят: "Нет ума — считай, калека". Так что я не обижаюсь.
Дмитрий Любинин, председатель правления банка "Российский кредит":
— Если не обижать журналистов, то и они тебя не обидят. По крайней мере, нарочно. А то, что уважаемая газета называет нашего президента резидентом, а мою фамилию переделывает на "Дубинин" — и это, когда Дубинин был председателем ЦБ, это не страшно. Хотя резонанс был...
Владимир Шумейко, лидер Всероссийского общественного движения "Реформы — Новый курс":
— Однажды Андрей Караулов сопроводил мое интервью такими комментариями, что пришлось в суд подавать. Этот суд я выиграл. Я таких людей просто не понимаю, взяли и нагло обманули, а потом делают вид, будто ничего и не было. Сейчас вот опять из его программы звонят и предлагают поучаствовать. Издеваются они, что ли?
Арина Шарапова как-то приговорила меня к смерти
У нас на такой случай есть система контрмер