В понедельник в Екатерининском дворце в Царском Селе под Петербургом было подписано соглашение о спонсорской помощи на завершение воссоздания Янтарной комнаты. Соглашение трехстороннее: немецкая компания "Рургаз АГ" выражает готовность выделить до $3,5 миллионов на реконструкцию комнаты, музей-заповедник "Царское Село" обязуется работы выполнить, а Министерство культуры гарантирует, что и деньги дойдут по назначению и что все будет выполнено в срок. Все работы должны быть закончены к 2003 году — к 300-летию Санкт-Петербурга.
Поставив на Янтарную комнату, "Рургаз" сделал абсолютно безошибочный ход. Янтарная комната — кабинет, подаренный прусским королем Фридрихом Вильгельмом I Петру Великому, значительно увеличенный в размерах архитектором Растрелли, положивший начало значительной янтарной коллекции российских императоров. Когда-то занимательный kunststueck изобретательного на такого рода игрушки XVIII века за последние 50 лет превратился в национальную святыню.
Как выглядит эта самая Янтарная комната никто толком не знает, но в том, что она нам позарез нужна, уверены все. Сумели уверить в этом мы и весь мир, готовый отыскать потерянное сокровище где угодно, лишь бы нам с ним было хорошо. Из сотен других отечественных пропаж второй мировой войны Янтарная комната была выбрана и на роль главного козыря во всех переговорах о реституции. Мол, когда отдадут комнату, можно будет говорить о возврате трофеев. Лучшего объекта для спонсорства и соответствующей рекламной кампании и придумать нельзя.
Проведя предварительные консультации в России и Германии, "Рургаз" обратился в "Царское Село" с предложением о спонсировании восстановления Янтарной комнаты. Сначала предложили $2,5 млн — музей отказался, сочтя эту цифру нереальной для завершения работ. После долгих переговоров сумму повысили на $1 млн, за что "Рургаз" получил право эксклюзивного спонсирования. Из-за этого пришлось отказать предложившей свою помощь датской фирме Veluxe. Информация о соглашении просочилась в прессу уже весной, но обе стороны что-либо комментировать отказывались — готовились к торжествам.
Церемония подписания соглашения была обставлена по всем законам жанра: помпезно, богато, вкусно, очень многолюдно, с кучей приглашенной прессы, высокими гостями, массовыми молитвами и песнопениями. Говорить предлагалось об искусстве и о дружбе между народами. О политике надлежало молчать. Однако главный смысл этого события все же лежит не столько в культурной, сколько в политической плоскости.
Да, дар "Рургаза", без сомнения, щедрый и очень важный для петербургского музея акт спонсорской помощи, эти деньги позволят завершить восстановление Янтарной комнаты, над которой уже 20 лет бьются реставраторы "Царского Села". Без подобных источников небогатые российские культурные учреждения, может, и смогли бы выжить, но уж точно не в силах были бы что-то реставрировать, выставлять, ставить или закупать. К тому же "Рургаз" создал прецедент: российские власти освободили его дар от налогов, что, безусловно, делает спонсорство организаций культуры в России гораздо более привлекательным, чем раньше. Все это так, но есть в царскосельском событии нечто, что выводит его за рамки пусть очень удачного, но простого дружеского акта между бизнесом и культурой, немецким и русским народами. Это что-то — Янтарная комната и тянущийся за ней шлейф, накрепко связавший ее с проблемой реституции.
Все официальные лица церемонии в один голос отрицали какую-нибудь связь этого (частного!) дара с будущим любых немецко-русских переговоров о реституции. Несколько нарушил это единомыслие лишь директор "Царского села" Иван Саутов, упомянувший таки на пресс-конференции "чувство вины", которое, по его мнению, толкнуло его немецких партнеров на такую щедрость. Председатель правления "Рургаза" Фридрих Шпэт тут же дал ему отповедь: "Я это вижу в несколько другой перспективе... Это эмоции, направленные в будущее, а не в прошлое. Мы просим не связывать этот проект с другими аспектами российско-германских отношений". Министр культуры РФ Владимир Егоров также отрицает возможность влияния факта дара "Рургаза" на продвижение каких бы то ни было дел, подпадающих под закон о перемещенных ценностях. С юридической точки зрения, конечно, так и должно быть. Однако поверить в то, что мы, потеряв главный козырь в борьбе за неотдавание ничего, а немцы, получив его, фактом какого-никакого, но "возвращения" Янтарной комнаты не воспользуются, сложно.
Вина за это янтарное мифотворчество лежит на не слишком грамотных политиках, для которых играющие заветным сказочным блеском слова "Янтарная комната" стали чем-то вроде заклинания. При этом мало кто из произносящих их понимает, что на самом деле эта комната не что иное, как драгоценная безделушка, не самого хорошего к тому же вкуса. Это не вершина русского искусства — она сделана прусскими мастерами. Не шедевр европейского искусства интерьера — несмотря на приложивших к ней руку великих архитекторов Шлютера и Растрелли, она слишком экзотична и подчинена диктату тонн использованного янтаря. И даже далеко не самый интересный объект хотя бы того же Екатерининского дворца, хоть и переполненного такими же аляповатыми декорациями, но представляющего кое-где интерьеры куда изящнее. В 2003 году Янтарную комнату откроют для посетителей. Она будет слишком похожа на пластиковый рай современного евроремонта. Будут валить на новодел. Что несправедливо — старая выглядела не намного лучше.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА