Московский нефтеперерабатывающий завод вчера поднял оптовые цены на бензин. И теперь продавцы говорят, что А-92 будет стоить 6,5-7 руб. за литр. И вообще они склоняются к тому, чтобы бензин у нас стоил, как в Европе.
Вы сколько готовы платить за бензин?
Николай Караченцов, актер:
— Для меня сейчас и пять рублей — дорого, а уж семь или восемь рублей за литр — вообще кошмар. А если он будет стоить доллар, я не представляю, что мы все будем делать. Кто ездить-то будет? Я, наверное, уже нет. Ну не разоряться же мне теперь!
Сергей Смирнов, заместитель генерального директора компании "Росалко":
— Я готов платить за бензин рыночные цены. Мы все хотели рынка, и надо жить по его законам. Нелогично, если все дорожает, а цены на топливо остаются прежними. И меня волнует не цена бензина, а его качество. Я заправляю машину Аи-95, и хочу покупать пусть по семь рублей, но качественный бензин — на ремонте я потеряю гораздо больше денег. Я помню бензиновые кризисы 80-90-х годов. У меня в гараже тогда стояло 20 полных канистр, а у друзей — бочки. Но я понял, что на всю жизнь не запасешься, и изобрел уникальный рецепт: я никогда не подсчитываю, во сколько мне обходятся поездки. Я просто перестал вести бухгалтерию. И сейчас от машины не откажусь.
Борис Кузнецов, адвокат:
— А меня цены не слишком затрагивают. Я живу за счет клиентов, подорожает бензин — увеличу часовую ставку. Важно другое, чтобы деньги, которые на нас зарабатывают нефтяники, вкладывались в создание новых нефтедобывающих технологий. У нас страна нефтедобывающая, но из-за устаревших технологий себестоимость добычи слишком велика, поэтому и бензин приравнен к мировым ценам, а мог бы быть гораздо дешевле. А еще лучше, чтобы с приближением к мировым ценам наши зарплаты также приближались к среднемировым доходам.
Наталья Кудрявцева, главный бухгалтер компании "Альфа-эстейт":
— Вот, по шесть сорок покупать 95-й деньги еще есть, по восемь рублей — уже не будет. У меня дневной пробег — 200 километров, я же разорюсь. Ну переведу часть расходов на компанию, перейду на 92-й. Но, если так дальше пойдет, придется отказаться от машины. А с другой стороны, может быть, мы свои деньги научимся наконец считать.
Гелий Рябов, писатель:
— Пока буду платить столько, сколько запросят. Но ресурсы мои не бесконечны. И не исключаю, что в конце концов придется поставить машину на прикол, как и большинству наших пенсионеров. Машина у меня не новая, и поменять "Жигули" на более экономичную модель я уже никак не смогу. А экономить больше просто не на чем. Но, наверное, глупо роптать на судьбу — мы сами хотели жить по законам мировой экономики. Страшно, что теперь все будет дорожать: мясо, масло, хлеб, а люди начнут умирать от недоедания или неправильного питания. Это-то и самое страшное.
Андрей Разбаш, генеральный продюсер телекомпании ВИД:
— Без машины я не могу и готов на любые цены. Но мне еще повезло, у меня старенький "Ягуар", не прожорливый, любит дешевый бензин А-80, от Аи-92 у него начинает "крутиться голова". Поэтому больших денег требует. Но в бензиновом вопросе меня возмущает поведение правительства. Почему оно разрешает кому-то зарабатывать на наших ресурсах и не выполнять обязательства на внутреннем рынке? Власть поощряет не конкуренцию, а закулисные соглашения.
Сергей Найда, вице-президент Московского "Фольксваген"-клуба:
— Красная цена нашему бензину — пять рублей. И то, что теперь начнется, будет форменным беспределом. Властям надо думать о своих людях, они ведь, в общем-то, хорошие ребята и хотят жить в своей стране. Я согласен покупать по европейским ценам, если у нас будет европейская зарплата. Все нефтяные страны живут просто замечательно. Так какого черта мы должны платить по мировым ценам за свой бензин? Пусть платит Бельгия, где своей нефти нет. Я не собираюсь экономить, так как специально покупал именно тот автомобиль, который будет меня возить. Придется покупать бензин по эти ценам, не пешком же ходить.
Александр Ковригин, заместитель председателя правления компании "АСМ-холдинг":
— Придется покупать по таким ценам. Нефть и бензин лежат в основе цен на любые товары. И если мы хотим, чтобы наша экономика развивалась, то должны ввести специальные внутренние квоты на бензин на внутреннем рынке. Такие вещи регулируются государством, которому принадлежит "труба". Если так будет продолжаться, нам придется перейти на производство малолитражек.
Марк Каминский, директор Челябинской областной филармонии:
— Для нас, артистов, цены на бензин — вопрос номер один. Цыган без лошади не цыган, а филармония без транспорта не филармония. Мы обслуживаем громадную территорию, проезжаем "концы" в 600-800 км. Посчитайте, какие получаются суммы. Раньше хотя бы взаимозачетами выкручивались, сейчас они потихоньку уходят в небытие. Живых денег нет. Если хлеб люди все равно будут покупать, то на концерты они ходить не будут. Цены на билет достаточно высокие, поднимем еще. Что делать? Будем гореть, окажемся в убытках. 95-й бензин стоит уже сейчас восемь с половиной рублей... А может, всех нас просто подставили.
Григорий Белобед, директор по организации летной работы ГТК "Россия", командир летного экипажа Ельцина:
— Конечно, хочется, чтобы цены не поднимались, а опускались. Но ничего страшного, больше будем пешком ходить. Это для здоровья полезно. Может быть, и воздух в Москве чище станет, пробок будет меньше.
Сергей Бондарович, председатель правления Русского банкирского дома:
— Сколько запросят, столько и будем платить — куда денешься? И меньше ездить я не буду. Поэтому как-то не задумываюсь, сколько я трачу на бензин. И к подорожанию бензина отношусь спокойно. Экономить на расходах на бензин точно не стану. Я лучше поднапрягусь и постараюсь больше зарабатывать.