Завтра в столице Шотландии концертом Национального камерного оркестра открывается Эдинбургский фестиваль. Его название не требует никаких дополнительных определений: репутация фестиваля как самого престижного смотра исполнительского искусства в мире остается непоколебимой уже несколько десятилетий.
Фестивалей в мире навалом, а фестивальных городов — раз-два и обчелся. Угадать свою судьбу столице Шотландии помог иммигрант. Если бы бежавший от Гитлера актер и режиссер Рудольф Бинг осенним днем 1939 года не прогуливался бы по главной улице Эдинбурга, никакого фестиваля в шотландской столице, возможно, не было бы. Но он не просто гулял, а еще и поглядывал на зубцы эдинбургского замка, над которым плыли низкие осенние облака. Красота пейзажа не просто поразила его воображение, но напомнила о замке в Зальцбурге и о Зальцбургском фестивале, судьба которого, как и судьба всего континента, рисовалась тогда в трагических тонах.
С идеей нового фестиваля, который мог бы вновь объединить Европу, Бинг прожил всю войну, а ранней весной 1945-го обратился к городским властям с конкретными предложениями. Шанс заявить о себе миру (а заодно обскакать англичан и противопоставить что-то свое, шотландское, культурной гегемонии Лондона) показался отцам города соблазнительным. Успех их детища превзошел ожидания: публика за годы войны так соскучились по зрелищам, что с восторгом встречала каждое из фестивальных мероприятий, а когда они кончились, потребовала продолжения.
Аппетиты эдинбургских зрителей впоследствии оказались ненасытными. До сих пор местные жители составляют две трети от общего числа зрителей. Со временем фестиваль музыки и драмы (так он назывался поначалу) превратился в просто фестиваль, без ограничения жанров, а вокруг него стали появляться фестивали-спутники, сегодня превратившиеся в солидные, самостоятельные мероприятия — кинофестиваль, книжная ярмарка или фестиваль военных оркестров. Что касается театрального офф-фестиваля "Фриндж", то и по числу участников, и количеству зрителей он давно оставил позади себя не только основную эдинбургскую программу, но и все прочие театральные фестивали, став самым большим в мире. Мысль увидеть хотя бы половину его спектаклей следует оставить сразу и навсегда.
К соседству с "Фринджем" дирекция фестиваля относится с терпеливой ревностью, считая, что "Фриндж", на который может приехать кто угодно (были бы деньги), паразитирует на славе и репутации основной программы. Со стороны, однако, сосуществование двух конкурентов выглядит мирным. Публики хватает на всех, а эстетически соседям и подавно нечего делить. Обилие небольших театриков со всего света, среди которых преобладают, разумеется, активные и жизнерадостные полудилетанты (хотя во "Фриндже" можно увидеть и отличные представления), заставляет руководителей "главного" фестиваля делать ставку в основном на проверенные имена.
Среди звезд этого года дирижеры Клаудио Аббадо и Бернард Хайтинг, хореографы Матс Эк и Уильям Форсайт, режиссеры Люк Бонди и Иво ван Хове. Малоизвестное имя может оказаться непродаваемым, а это для фестиваля невыносимо — значительная доля его бюджета складывается из выручки. Стоило спектаклю Петера Штайна, без которого не обходился ни один из последних фестивалей, в прошлом году не собрать полных залов — и где Штайн нынче? Только не в Эдинбурге. С другой стороны, напоминания о прошлых аншлагах на постановках Люка Бонди служат лучшей рекламой для его новой оперы "Макбет", поставленной по спецзаказу Эдинбургского фестиваля.
Программа, как всегда, рассортирована по четырем разделам: опера, танец, драма, музыка. Набор звучных имен с успехом заменяет фестивалю художественную концепцию. Но публика никогда не упрекает дирекцию во всеядности: в престижные эдинбургские залы зрители приходят не столько для того, чтобы унюхать "новые тенденции", сколько за порцией общепризнанного и проверенного искусства. Эдинбург не делает карьер, он их венчает.
Хотя организаторы фестиваля прилежно декларируют открытость миру, в эдинбургской театральной афише по традиции преобладают представители близких шотландцам культур. Немцы, шведы, голландцы... Исключение составляет знаменитый поляк Кристиан Люпа: даже консервативный Эдинбург поддался континентальной моде последнего сезона на восточноевропейский театр. Еще одно исключение сделано для каталонцев. На первый взгляд неожиданное, оно имеет железное объяснение: каталонцы в Испании находятся примерно в таком же положении, как шотландцы в Британии. Нынешняя "каталонская программа" приурочена к недавнему открытию шотландского парламента (каталонцы обзавелись им давным-давно). Так что репутация Эдинбурга как места исключительно праздничного и аполитичного обманчива. Ведь фестиваль длится всего три недели, а о национальной гордости шотландцы думают всегда.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ