Россияне разочаровались в уличных протестах. К такому выводу пришли социологи "Левада-центра". Они опрашивали россиян, готовы ли они сегодня выйти на улицы с политическими и социальными лозунгами. Один из лидеров демократического движения "Солидарность" Сергей Давидис и политолог Александр Ципко обсудили ситуацию с ведущим Андреем Норкиным.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Только 11% респондентов желают выйти на улицы с политическими требованиями к властям — против 17% в позапрошлом году. Такая же низкая политическая активность населения была зафиксирована до начала массовых протестов.
— Господин Ципко, можно ли говорить о какой-то тенденции, основываясь на выводах "Левада-центра"?
А.Ц.: Это не тенденция, а какое-то взросление постсоветского оппозиционно настроенного человека. Об этом, кстати, очень много писала оппозиционная пресса. В "Новой газете" было много статей, на "Дожде" много говорят как раз представители оппозиции. Население, которое симпатизирует оппозиции, недовольно властью, осознало, что лидеры, которые организуют эти движения, преследуют, прежде всего, личные цели, они стремятся к героизации, к известности. Им, в общем-то, как-то по большому счету неинтересны те люди, которые идут за ними на эти демонстрации. И львиная часть протестующих это осознала.
— Господин Давидис, возразите что-то?
С.Д.: Спорить с цифрами я, разумеется, не буду. Действительно, есть некий спад, но природа его, на мой взгляд, совсем другая. Она связана с тем, что граждане, которые симпатизируют оппозиции, которые недовольны существующим порядком вещей, политической системой, которые хотели бы изменений, видят, что такой формат как публичная уличная активность не приносит никакого результата. И бесконечно этим заниматься, не видя результата, они, естественно, не могут. Поэтому, сохраняя свое недовольство властью, сохраняя приверженность этим оппозиционным идеям, взглядам, они не выходят на улицу, снижают свою уличную активность, не ожидая скорого результата. В этом смысле очевидно, что активность повышается в других сферах, альтернативных — например, собрали 100 тыс. подписей по законопроекту об ограничении стоимости автомобилей.
— Господин Давидис, в таком случае скажите мне, пожалуйста, зачем тогда нужно выходить на Манежную, если массовые выступления результата не дают?
С.Д.: Природа выходов на улицу двоякая — ожидания некоего результата и невозможность остаться дома в ситуации морально неприемлемой. Эта ситуация совершенно беззаконного, беспардонного, попирающего закон приговора Навальному и Офицерову не оставляет людям выбора. Более того, она разрушает ту надежду, которая была связана с выборами мэра Москвы. Люди конвертировали уличный протестный энтузиазм в свою надежду изменить ситуацию с помощью выборов. Их сейчас такой возможности лишают.
— Господин Ципко, по последним событиям что скажете?
А.Ц.: Я не знаю, потому что тут надо осознавать, что те, кто недоволен приговором Навальному, составляют, несомненно, часть интеллигенции. Никого же не интересует, виновен он, не виновен, для нас человек оппозиции — значит, по определению невиновен, раз он враг Путина. Тут срабатывает этот стереотип. Мне кажется, что надо учитывать среди факторов, которые снижают готовность идти на улицу, протестовать, не только желание найти какие-то другие способы реализации своих политических целей. Но мне кажется, что здесь еще работает фактор какого-то самоанализа. Многие начинают понимать и осознавать, что факторы, которые нас раздражают в жизни, и которые, казалось бы, неприемлемы, имеют очень глубокие корни, за этим стоит изменение философии сопротивления. Понимание того, что есть, с чем можно спорить, против чего противостоять, и что можно изменить, а что нельзя изменить.