Когда приходит беда, мы все задаем себе два вечных вопроса — кто виноват и что делать. При этом сознаем, что первый из них никакого практического смысла не имеет, но снова и снова терзаем себя... Родители семилетнего Егора винят себя вот уже пять лет. Они считают себя виноватыми хотя бы потому, что в беду попали вместе, но сын пострадал больше. Решив раз и навсегда, кто виноват, теперь они ищут ответа на главный вопрос — что делать.
Больше всех досталось Егору: тяжелый ушиб головного мозга, перелом свода и основания черепа, перелом плечевого сплетения. Он был без сознания, из комы вышел только через три дня
Фото: Борис Регистер, Коммерсантъ
Пять лет назад понесла их нелегкая поехать вечером на машине с двухлетним Егоркой к знакомым. На обратном пути отец заснул за рулем. Уставший был после рейса, он дальнобойщик. Егор был на руках у мамы, а мама Ольга — на переднем сиденье. Врезались в дерево. Больше всех досталось Егору: тяжелый ушиб головного мозга, перелом свода и основания черепа, перелом плечевого сплетения. Он был без сознания, из комы вышел только через три дня. Неделя в реанимации, месяц в стационаре: массаж, лечебная физкультура, физиотерапия...
Беда могла быть куда больше. Ведь поначалу вся правая половина тела у малыша была парализована. Но через некоторое время восстановились функции мозга, стала подвижной правая нога... Сейчас, когда видишь, как Егорка играет в футбол или гоняет на велосипеде, не веришь, что мальчик был неподвижен. Только присмотревшись, замечаешь: правая рука у него на перевязи, на косынке. Вынутая из перевязи — повисает плетью.
В 2008 году родители повезли сына в Петербург, в нейрохирургический институт, где ему попытались сшить нервы.
— Результата не было...— привычно, уже почти спокойно рассказывает Ольга. Привычно потому, что далеко не мне первому рассказывает об этой и последовавших попытках. И каждая такая попытка только поглощала время, отодвигала надежду: ведь до следующей попытки нужно ждать. Ждать, чтобы узнать, что результата опять нет.
Через два года Егора оперировали уже в знаменитом московском институте: пересадили межреберные нервы на правое плечевое сплетение.
— Результата не было,— грустно повторяет Ольга.
Она и не ждала результата тотчас же, ей сразу врачи сказали, что результата нужно ждать три года. Но вот и три года прошли...
Грех говорить, что все так уж плохо. Егор никак не может смириться со своей ролью маленького инвалида. Он и не инвалид. Инвалиды не играют в футбол и не гоняют на велосипедах. А у него просто временная проблема: не двигается рука. Вот так считает Егор. И ждет, когда же она станет подвижной. И, хотя жизнь по больницам не доставляет никакой радости, он с нетерпением ждет нового лечения: а вдруг на этот раз врачи сделают чудо. Он уже знает: даже если сделают, нужно будет снова ждать, чтобы оно проявилось. Но ждет терпеливо и сдержанно, как мужественный взрослый. И постоянно щиплет себя левой рукой за правую, пытается расшевелить...
За это время Егор пошел в школу. Пока первоклашки притирались друг к другу, ему, непохожему на остальных, было особенно трудно. Ладно, что писать приходится левой рукой (он ведь левша поневоле) и получаются каракули, над которыми некоторые смеются. А трудно и одеваться, и завязывать шнурки на ботинках. Хорошо хоть, что есть научился самостоятельно — левой, с горем пополам. Ну дома ладно, там мама помогает. А в школе? Поначалу его дразнили "одноручкой". Учительница смогла преодолеть детскую жестокость: она просто рассказала, что случилось с Егором, что он испытывает во время лечения... Одноклассники начали Егору помогать...
И вот три года прошли, и они приехали снова в тот московский институт. И убедились в отсутствии результата и на этот раз. Но одновременно появилась и новая надежда: один институтский врач тихонько посоветовал обратиться в "Соловьевку" — Ярославскую больницу им. Н. В. Соловьева. Рекомендовать другую больницу, да еще и провинциальную — это поступок настоящего, честного врача.
Егор с папой уже побывали в Ярославле. Надежда окрепла, но появилась проблема: больница-то областная, а Егор из другой, Калининградской области — значит, лечение платное. И вот это препятствие оказалось самым непреодолимым, потому что таких денег, какие нужны, в семье никогда и не видели.
Впрочем, у проблемы есть решение. Оно в наших с вами силах, дорогие читатели. В конце концов от нас требуется немногое — всего лишь деньги.
И Егор с папой поедут в Ярославль на операцию. А мама Ольга будет ждать их дома, потому что как раз в это время у Егора должен появиться на свет младший братишка. Егор его очень ждет. И ждет поездки, операции, хотя и не любит больниц.
А потом все они опять будут ждать результата. Ждать и верить в него. Вместе с нами со всеми.