Баллада о хорвате

Хорватия — одна из самых красивых и здоровых стран мира. Здесь похожие на нас люди говорят на похожем языке, живут еще беднее нас, но при этом — в Европе, в чистоте и порядке. Да и бизнесом в Хорватии заниматься можно только в свое удовольствие.

ВЛАДИМИР ГЕНДЛИН

Ход конем

— Он ее хочет, она его тоже,— говорит Виталий Пинчук.— Приходится держать их раздельно. От этого у нас с ним конфликт: чувствует во мне соперника. Хочет каждый раз показать мне, что выше меня. Невоспитанный.

Конь Махарадж все время отворачивается от камеры, встает на дыбы, не обращая внимания на увещевания тренерши — милой хорватской девушки. Его возлюбленная по имени Herbstfarbe ("цвет осени") тоже была не в восторге от фотосессии. В общем, любовный треугольник. Но Виталий понимает Махараджа. Он взял его подрощенным жеребцом, но ничему не обученным. Настоящий тракен, данные потрясающие, но для выездки манеры оставляют желать лучшего.

— На турнире за ржание снимают баллы. А какой мужик не заржет при виде кобылы? — спрашивает Пинчук.

Конезаводческий бизнес специфический. Он сродни промоутерству профессиональных боксеров, боевых петухов или беговых тараканов. Вы покупаете лошадь, тренируете, холите и лелеете, вкладываете в нее тысячи евро. А потом ждете отдачи — то ли она выиграет турнир, и ее цена вырастет с €50 тыс. до €500 тыс., а может, до €5 млн, то ли так и останется никому не интересной кобылой.

У Пинчука пока три лошади, которые содержатся в конюшне в Истрии, под Пулой. Все — тракены, и если их отдать на европейские турниры, они могли бы при хорошем обучении и менеджменте взять нормальные призы, попасть в рейтинги, повысить свою стоимость. Но бизнес пока в самом начале и денег не приносит.

Впрочем, для 65-летнего Виталия Пинчука это не особенно важно. Есть другие варианты. Он еще купил трехэтажный дом под Пулой. На первом был ресторан, на втором жили хозяева, на третьем — три комнаты апартаментов. Ресторан он отменил, чтобы не связываться с кормежкой, и сделал там кофейню. На остальных этажах соорудил семь апартаментов. Кроме этого у него есть три гектара земли с 500 оливковыми деревьями. Оливки не очень прибыльны, поэтому Пинчук ходатайствует, чтобы участок перевели в разряд земель для экотуризма. Пока не получается.

Но главное — это "фарма", так в Хорватии называют фермерские хозяйства. У Пинчука там два гектара земли и леса, двухэтажный дом площадью 200 кв. м, гостевой дом на 150 квадратов и еще один на 70, а также конюшня на 10 лошадей. Все это обошлось ему в €400 тыс. Еще за €100 тыс. куплена 60-метровая двухкомнатная квартирка в коттеджном комплексе с ландшафтным дизайном. В общем, на все свои приобретения в Хорватии включая лошадей Виталий Пинчук потратил около €2 млн.

Для финансиста, всю жизнь проработавшего в системе "Газпрома", это вполне легитимные деньги. И после ухода на пенсию ему не о чем было беспокоиться — жил себе в доме на 24 сотках земли в Расторгуево (4 км от Москвы). "Своей пенсией я был полностью упакован. Но... Там у меня была белая собака. Зимой она была черная — от Бирюлевской ТЭС",— говорит он.

Но, главное, у Виталия Пинчука молодая жена Ольга, которая бредит лошадьми, экологией, природой и связанным со всем этим бизнесом. Собственно, для нее он и купил все упомянутое. Понимая, что никаких сверхприбылей не получит. Но на жизнь хватит, и самое важное, это будет другая жизнь — без Бирюлевской ТЭС, без нервотрепки, пробок, корпоративного этикета. "Я всю жизнь работал на Севере, захотелось пожить нормально. А здесь хорошая экология, продукты, все магазины одинаково качественные. Близкие расстояния в Европу — два-три-четыре часа езды. И еще взяток не берут",— рассказывает Виталий Пинчук.

Для этой семьи бизнес — просто повод для того, чтобы жить в свое удовольствие. Как выражается Пинчук, работать, чтобы жить, а не жить, чтобы работать (как он делал всю жизнь).

Раздача ниш

Хорватские консультанты, инвестбанкиры, туроператоры твердят одно и то же: Хорватия идеальна как второй дом. Они знают, о чем говорят: многие уже оценили Хорватию в этом качестве. С 2000 года в страну поехали англичане. Они стали ремонтировать старые дома и вообще хорошо потрудились — фактически заложили основы местного турбизнеса, связанного не только с морем и солнцем, но и с культурными традициями, в том числе с гастрономией. Множество европейцев по разным причинам и поводам осели в Хорватии.

Для россиян тема Хорватии как второго дома особенно привлекательна. Эта страна пришлась бы по вкусу большинству наших соотечественников из тех, кто любит ездить в Европу, но не любит чувствовать там себя чужаком. В Хорватии русские не чужаки, их любят и уважают как братьев. Родство чувствуется даже на уровне зрительного контакта — все как дома, полное понимание даже без слов. Да и слова похожи — если хорват с русским будут разговаривать на своих языках не спеша, они поймут друг друга. Вообще, все укладывается в формулу: "Хорошо бы жить как в России, только чистой и культурной, без чиновничьего, правоохранительного или бандитского беспредела". Законы соблюдаются, но без фанатизма: водители говорят, что по-прежнему можно дать взятку дорожному полицейскому (из старых кадров). В то же время с коррупцией борются — бывший премьер-министр отбывает десятилетний срок за злоупотребления. И опять же Хорватия, как ни крути,— Европа. С архитектурными памятниками, красотами Средиземноморья, со своими традициями и экзотикой.

Сегодня столица Хорватии Загреб выглядит диковинным местом. С воздуха он кажется небольшим поселком, а ведь живет миллион человек. Старый город компактен и очарователен. Новый застроен коробками из стекла и бетона, где сидят международные корпорации, есть и спальные районы. На озере Ярун — дискотечная жизнь. И на каждом шагу английская речь. Такое впечатление, что инвесторы со всего мира ринулись в Хорватию, чтобы урвать от ее сокровищ. Но это не совсем так. На английском в Восточной Европе вынуждены говорить вообще все, кому меньше 40 лет, иначе у них нет шансов ни на какую карьеру. Поэтому в Хорватии английским все владеют либо хорошо, либо отлично. С карьерой все непросто — высокая безработица (см. интервью президента Хорватии Иво Йосиповича). А больших сокровищ, кроме хорошей погоды и красивых пляжей, в Хорватии нет. Впрочем, и этого хватает, чтобы привлечь желающих зажить полной жизнью.

Сегодня Хорватия конкурирует с балканскими соседями за туристов и инвесторов. Россию с ее крупным рынком, большим и довольно богатым населением давно хотят видеть одним из главных партнеров. Марко Лешич, управляющий партнер инвестиционной компании Nexus Private Equity Partners, с сожалением отмечает, что инвесторов-россиян не так уж много (хотя последние два года интерес со стороны наших граждан заметно растет). "Насколько нам известно, русские прямые инвестиции в Хорватии не превышают €200-300 млн, причем самые крупные и заметные игроки — ЛУКОЙЛ и Сбербанк, которые работают очень успешно",— говорит Лешич. По его словам, больше всего инвестиций идет в туристический сектор, и такие вложения — беспроигрышные. Марко Лешич напоминает, как активно осваивали россияне Черногорию с ее 300 км береговой линии. Но при этом они довольно вяло вкладываются в Хорватию, где береговая линия — почти 6 тыс. км (с учетом всех изгибов и еще 1246 островов). Одно это говорит о больших возможностях для инвесторов, указывает Лешич.

Борис Згомба, глава туристической фирмы Uniline и президент Европейской ассоциации туристических компаний, приводит некоторые цифры. Доходы от туризма в Хорватии составляют 16% ВВП — это очень много. В 2011 году в страну приехало 12 млн иностранных туристов, плюс 4% к предыдущему. Тренд за последние четыре года идет на подъем, несмотря на кризис. "Мы научились брать от рынка больше. Как ни удивительно, в кризис люди в последнюю очередь сократили расходы на путешествия. И мы это очень уважаем",— говорит Згомба.

Русских в прошлом году приехало 200 тыс. В цифрах это немало, ведь русские платят за авиабилеты, они останавливаются не в кемпингах, а в апартаментах или в отелях. По данным Бориса Згомбы, в Хорватии 120 тыс. мест — в отелях, 200 тыс.— в кемпингах и 500 тыс.— в апартаментах для "дикарей". Сезон начинается в апреле и заканчивается в октябре. Еще лет десять назад Хорватия считалась довольно дорогой страной в плане отдыха. Но сейчас ситуация изменилась. "Если сравнивать Хорватию с Италией или другими странами Средиземноморья, наши цены более чем конкурентны",— отмечает Згомба. Показатель интереса к русским туристам — в ресторанах появилось русское меню, хорваты стали вкладываться в изучение русского языка.

Главная проблема для хорватского турбизнеса — сезонность. Доходы здесь очень зависят от погоды. "Летом у нас 40 мест на 50 клиентов. В феврале — один клиент на 40 мест. Единственный выход — продлевать курортный период",— говорит Згомба. Для этого нужно создавать поводы — ивенты, гастрономический туризм, спорт. Туризм сразу задействует множество других отраслей. Пример — медицинский туризм. Недавно 50 медицинских и туристических компаний решили образовать специальный кластер, чтобы привлечь клиентов в межсезонье для проведения операций, лечения.

Одним из участников кластера стала клиника Svjetlost ("Свет"; основной профиль — офтальмология), открытая15 лет назад. Считается, что это один из лучших примеров частного бизнеса в Хорватии. Пациенты едут в нее отовсюду за качеством — из Европы, с Ближнего Востока. К тому же Svjetlost предлагает очень конкурентные цены: средняя стоимость операции на глазе — €2-2,5 тыс. против среднеевропейских €4 тыс. "Главное не цены, а уверенность в высокой эффективности лечения",— говорит глава клиники, известный хирург Никица Габрич.

Svjetlost копирует историю успеха клиники Святослава Федорова. Габрич, кстати, там одно время работал. Бизнес свой начинал в 1997 году, скромно, а сейчас у него 2 тыс. кв. м на шести этажах в Загребе плюс несколько филиалов на Балканах. Проводят 2,5 тыс. операций в год (каждая длится 10-15 минут). В кабинете хирурга-предпринимателя они транслируются в прямом эфире. Смотреть на это невозможно: игла, входящая в глазное яблоко,— зрелище не для слабонервных.

— Стараемся развивать медицинский туризм,— рассказывает Никица Габрич.— Только из Словении к нам приезжает 300 туристов в год. У нас есть технологии, которых нет в Европе.

В Хорватии не принято слишком много трудиться — превалирует расслабленный средиземноморский стиль. Однако у офтальмологов в Svjetlost 12-часовой рабочий день, а большой объем работы — это огромный опыт.

Недавно клиника Никица Габрича получила статус университета. Зарплаты вдвое выше, чем в других хорватских медучреждениях. Налажены тесные контакты с федоровской клиникой — оттуда приезжают специалисты для обмена опытом. Никица Габрич планирует пригласить поработать светил из России и других стран.

Но сейчас его мысли занимает один крупный проект, куда он хочет заполучить партнеров. В свое время, еще при австро-венгерской императрице Марии-Терезии (XVIII век), в Хорватии начали возникать своего рода санатории. На этих площадках хирург Габрич и хочет создать базу для медицинского туризма. К примеру, одно из оздоровительных заведений было построено в 1865 году в Ровине. Это прекрасный курорт, и Габрич намерен сделать там большую клинику. На все про все потребуется €30 млн. С финансированием больших проблем нет — Никица Габрич знает, где достать средства. Партнер ему нужен для того, чтобы привлечь поток клиентов. И Габрич был бы очень рад, если бы этот партнер пришел из России.

Игорь Чичак, управляющий партнер компании Provectus Capital, тесно работающей с правительством Хорватии, объясняет, почему в страну выгодно вкладывать. Правительство в последнее время много делает для того, чтобы привлечь и удержать инвесторов. Одно из преимуществ Хорватии — здоровая и устойчивая финансовая система, которая поддерживается гарантиями международных банков, с развитым электронным и интернет-банкингом. Курс куны уже десять лет держится на одном уровне — 7,5 куны за евро. "Благодаря стабильности финансовой системы наши клиенты денег не теряют",— замечает Чичак.

Налог на прибыль — 20%. Если прибыль реинвестируется — 0%. Если перепродаешь имущество "дочке", налог тоже нулевой. Нет также налога на дивиденды по акциям. Подоходный налог прогрессивный — до 50% (совокупный на все виды соцстрахования). Инфляция стабильно низкая — 2% в год.

Кроме того, инвесторы, направляющие деньги в важные для государства сектора экономики, могут рассчитывать на возврат значительной части средств из инфраструктурного фонда, в который Евросоюз вкладывает €16 млрд на пять лет (как известно, 1 июля этого года Хорватия вступила в ЕС). Помимо туризма важными отраслями в Хорватии считаются энергетика, в том числе альтернативная (много солнца и ветра), логистическая инфраструктура, производство еды и напитков. Огромный потенциал для роста — в недвижимости, цены на нее все еще существенно ниже европейских. Еще здесь квалифицированные кадры, а также сильная медицина.

Примером открывающихся возможностей Игорь Чичак считает инвестиции в марины (стоянки для яхт с заправками, причалами, отелями, арендными службами и т. п.). Этот сектор быстро растет еще и потому, что итальянцы стали перемещать свои яхты в Хорватию: в Италии ввели налог на роскошь

Интерес международных инвесторов к Хорватии растет, они постепенно разбирают ниши (так, инвесторы из Турции и Ближнего Востока предпочитают вкладываться в отели и рестораны, из Австрии и Германии — в энергетику, банкинг). В компании с ними очень хотят видеть и россиян.

Как не потерять физлицо

Виталий Пинчук даже слышать не хочет про марины. Он думал о них как о варианте вложений, но кто-то из знакомых сказал, что там все схвачено и его в этот бизнес просто не пустят. Возможно, преувеличивают. Так или иначе, у Пинчука хватает забот и с тем, что у него уже есть.

Усилиям правительства, пытающегося наладить работу с инвесторами, часто мешает неповоротливость чиновников на местах. Жена Пинчука Ольга с энтузиазмом взялась за дело, но из-за проблем с разного рода разрешениями отодвигались начало работы бизнеса, расчетные налоговые сроки и прочие взаимосвязанные формальные процедуры, от которых зависит получение вида на жительство. А без ВНЖ, в свою очередь, невозможно и бизнес начать. Виталий Пинчук переживает: "По закону документы на ВНЖ должны рассматриваться в течение месяца, но уже несколько месяцев прошло, и никто не может дать ответа".

Для дома, купленного под отель, он никак не может получить разрешение на организацию парковки (это нужно, чтобы получить четыре звезды). С лошадьми тоже проблема. Чтобы приобрести жеребца в Германии, нужно быть физическим лицом: в этой стране, имеющей глубокие традиции коневодства, с недоверием относятся к покупателям-компаниям, которые сегодня есть, а завтра обанкротились. А в Хорватии даже жилье нельзя продавать иностранцам-физлицам — можно оформить покупку только на компанию. Правда, это правило обходится просто: "физик" может прокредитовать компанию, а потом по суду востребовать себе ее имущество в случае невозврата средств. Но все эти хитрости отнимают массу времени.

Виталий Пинчук удивляется: на сайте Истрии, где изложена программа привлечения инвестиций в этот регион, вся информация на хорватском языке. "Кто будет инвестировать, хорват? — недоумевает Пинчук.— Но ведь если хотят привлекать инвесторов, пусть как-то либерализуют свои правила и сделают работу инвесторов комфортной".

Впрочем, у давно живущих в Хорватии русских есть и несколько иной взгляд на вещи. "Властям, конечно, надо меняться,— говорит Ярослав Сало, директор нефтеперерабатывающего завода KomiCro.— Но часто непонимание между властями и нашими инвесторами вызвано разницей культур. Известна история, когда Владимир Евтушенков купил землю на острове Млет для строительства большого комплекса. Оплатил, а потом Минэкологии не дало разрешения. Теперь судится. Другой известный бизнесмен Ара Абрамян тоже купил участок на острове Крк — вроде давали зеленый свет, а на деле там оказалось полно запретов и ограничений, например ограничение на количество этажей в строящихся зданиях. Но ведь есть же специалисты, которые должны заранее разведывать все подводные камни!"

Тут дело в том, что многие российские инвесторы приходят с привычным для российских реалий представлением, что деньги решают все. Если уплачено, то хозяин. И потом удивляются, что законы строго соблюдаются, несмотря на все согласования с влиятельными фигурами и структурами.

Ярослав Сало живет в Хорватии с 1993 года, с тех пор как его пригласили руководить бывшим российско-хорватским предприятием, которое перешло в собственность компании "Коминефть". Рыночные преобразования в Хорватии происходили не только на его глазах, но и при его непосредственном участии. До его прихода на KomiCro работало до 300 человек, потом 120, а теперь осталось 20. Как и в России, реформы проходили болезненно. И сейчас не сказать чтобы страна сверкала благополучием: высокая безработица, высокий подоходный налог, падение ВВП... Но при всех проблемах Хорватия сохраняет высокое качество жизни. "Мой приятель в России получает раз в пять больше меня,— говорит Ярослав Сало.— Но я здесь на свои деньги имею больше комфорта, чем он в Москве".

Именно поэтому он и предложил своему давнему другу Виталию Пинчуку переехать в Хорватию. Высоких прибылей не обещал, но Пинчук не жалеет о решении двухгодичной давности. А к бюрократическим проволочкам относится философски и с юмором.

Поедем в Вараждин

В оперетте Имре Кальмана город Вараждин упоминается в дуэте Зупана и Марицы: "Поедем в Вараждин, где всех свиней я господин..." У Марии Хаировой нет свиноводческого хозяйства под Вараждиным, а есть дача на 20 сотках, купленная за €10 тыс., виноградник и кобыла (€500). Она ездит туда с двумя дочками на выходные на новом Opel Astra Caravan (€13 тыс.) — час езды от Загреба. Квартиру Мария Хаирова купила в 2002 году по €1,5 тыс. за метр, перед кризисом она подорожала до €2 тыс. за метр, после — опустилась до €1,7 тыс.

Мария приехала в Загреб по приглашению крупнейшей в Хорватии нефтекомпании INA и так в хорватской столице и осталась. Помимо основной работы преподает в местном университете написанный ею же самой курс российской истории (получает €60 в час). Еще освоила профессию "судебный переводчик".

Мария Хаирова в целом довольна хорватской жизнью, но согласилась рассказать о том, что ей не нравится. Хотя 1 июля Хорватия стала членом Евросоюза и, следовательно, одной из площадок для свободных инвестиций, страна пока не очень к ним готова, считает Мария. Сохраняется коррупция, бюрократические ограничения, очень высоки налоги на зарплату. Подоходный налог таков, что начиная с €1,5 тыс. в месяц человек отдает 45% дохода.

Еще Марии не хватает накала культурной жизни. "После Москвы с ее Большим театром идти на концерт в народный хорватский театр — не самый интересный досуг",— полагает она.

Еще здесь очень высокие цены на газ и бензин. Общественный транспорт тоже весьма не дешев. Ее дочерям трамвай до школы и обратно обходится в €8 на двоих, поэтому часто ездят "зайцами", как и многие жители Загреба. По словам Марии, дороги также учебники и вообще книги, поэтому их мало читают (и наоборот — они стоят так дорого, оттого что малы тиражи).

В Хорватии очень хорошее среднее образование, но высшее гораздо слабее, отмечает Мария Хаирова как преподаватель. По сравнению с Москвой очень невелик выбор кружков, секций. Ее дочери ходят заниматься музыкой (€20 в месяц). А в целом народ живет довольно бедно: в Загребе у многих доход 4-5 тыс. кун в месяц, а у некоторых и вовсе 2 тыс., тогда как для комфортной жизни, когда можешь себе позволить куда-то съездить отдохнуть, нужно около 15 тыс. кун в месяц (€2 тыс.).

"А чем страна нравится?" — спрашиваю. Тем, что народ любезнее, чем в Москве, говорит Мария. Что узнают в магазине и в кафе с первого раза и запоминают, что ты любишь. Нет такого безумного дорожного трафика, пробок. Безопасно. А еще нравится тем, что легко влиться в общество, хорваты легко к себе принимают, если знаешь язык. В общем, все это и составляет качество жизни.