Российские школы убивают в детях креативность и способность работать в команде. Такой вывод содержится в докладе Всемирного банка. Заведующий отделом социологии фонда "Индем" Владимир Римский и журналист Анатолий Вассерман прокомментировали ситуацию ведущей Наталье Ждановой.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
Эксперты обнаружили показательную особенность. По результатам тестов третьеклассники из России демонстрируют наилучшие результаты среди сверстников, в то время как выпускники уже значительно уступают школьникам из других стран.
— Господин Вассерман, как вы считаете, действительно ли в российских школах так все плохо? Они убивают креативность в детях, способность работать в команде и так далее?
А.В.: Креативность в ученике в какой-то мере убивает любая школа. Это вынужденная мера — ограничить креативность, чтобы преподать человеку знания и навыки умения работать с этими знаниями. Вероятно, наша школа и перебарщивает с этим ограничением, но, в конце концов, именно эта школа когда-то сумела дать стране несколько поколений творцов. И только преобразование ее в последние годы вроде бы действительно сокращает число творцов. Так что я бы не стал расценивать положение в школе как особо плохое. Мы просто двинулись несколько десятилетий назад не по тому пути.
— Господин Римский, вы как считаете, действительно ли в российских школах дела обстоят хуже, чем на Западе, в плане креативности и способности работать в команде?
В.Р.: Я доверяю таким исследованиям. Дело в том, что это не один такой замер. Уже в течение многих лет, даже десятилетий заметна вот такая понижающая тенденция. У нас дети, как правило, когда в младшей школе лучше учатся, они больше желают учиться и показывают более высокие результаты в таком базовом освоении грамотности по сравнению с детьми в других странах, даже в развитом мире. Затем, к сожалению, к старшим классам в школах действительно заметно, по всем исследованиям, по всем тестам, в том числе, по моим представлениям и по ЕГЭ, которые у нас были, что все меньше и меньше творчества, все меньше и меньше дети, подростки хотят именно знания осваивать. Они, скорее, стараются показать, продемонстрировать, что они готовы получать какие-то должности, получать какие-то доходы, находясь на этих должностях, но сами знания их мало интересуют. А уж работой в команде, по-моему, наша школа сейчас совершенно не озабочена.
— С чем это, по-вашему, связано?
В.Р.: На самом деле я согласен, что реформа нашего образования пошла не по тому пути, который бы повысил эффективность и как бы сохранил некие достоинства нашего образования, при этом позволив нам так более или менее эффективно вписываться в новую реальность. Но надо сказать, что и в советской школе тоже с коллективностью не очень хорошо получалось, однако там были все-таки попытки какого-то рода эту коллективность вырабатывать. Сейчас, мне кажется, этого вообще нет. Этим надо специально заниматься.
— Господин Вассерман, вы как считаете, какие элементы западного обучения следовало бы заимствовать и попробовать в российской школе?
А.В.: Насколько я могу судить, лучшие элементы западного обучения были заимствованы и использованы российской школой в середине 1950-х годов. Ведь тогдашняя наша школа строилась на базе опыта, накопленного, прежде всего, в Германии еще с середины XIX века. Мы этот опыт понемногу осваивали тогда же в XIX веке, потом начали творчески перерабатывать, в середине 50-х выстроили, наконец, собственную систему, которая, судя по моему опыту, работала очень неплохо. После этого сама западная школа пошла, на мой взгляд, по ошибочному пути, отказавшись от цельного мышления в пользу накопления разрозненных знаний и отказавшись от преподавания навыков работы с этими знаниями в пользу той самой креативности, то есть нагромождения собственных представлений, не подкрепленных ни знаниями, ни опытом.