В кинотеатре "Пушкинский" состоялось открытие 21-го Московского международного кинофестиваля. Его новый президент Никита Михалков сделал все, чтобы исключить упреки в претенциозности и сомнительном вкусе, которые сопровождали открытия предыдущих московских фестивалей.
Все было респектабельно и благородно: увертюра в виде выступления Русского имперского балета ("Полонез" Чайковского), представление жюри (досадный сбой: председатель Фернандо Соланас "еще едет" из Аргентины, хотя он давно предупреждал, что его самолет приземлится в Шереметьево за 15 минут до открытия), чествование итальянского ветерана Марко Белоккьо "за вклад", представление "друга Майкла", "друга Пьера" и воссоединение экс-супругов Ванессы и Франко. И в финале — друг Башмет.
В роли "дебютанта-хлопальщика" успешно выступил Сергей Степашин с заготовкой из "Осеннего марафона": "У нас такие фестивали не выбрасывают". Премьер помянул Голливуд, "где к актерам относятся с большим пиететом, чем хотелось бы нашим актерам". Наши актеры не возражали. Один из них — это был опять Михалков — подарил премьеру юнкерскую бескозырку образца 1885 года.
Помнится, один из предшествующих фестивалей открывали "три сестры" Сергея Соловьева — известные красавицы-актрисы, явившие полную беспомощность в данном жанре. Михалков тоже насытил церемонию реминисценциями из своих фильмов. Вечер вели вышколенный Меньшиков и улыбчивая белозубая Дапкунайте. Кроме того, вкус Михалкова сказался в особой склонности ко всему итальянскому. Исполняли увертюру из "Севильского цирюльника" Россини (чувствуете перекличку названий?). Веяло духом Феллини периода "Сладкой жизни" и "8 1/2".
Легендарный итальянский фильм, канонизированный с 1963 года в истории Московского фестиваля как победа сил авангарда и прогресса, вспомнился вновь на приеме в саду "Эрмитаж". Фестивальный народ только собрался удобно расположиться на скамейках, поглощать краснодарское сухое вино и закусывать вареными раками, как грянул свирепый ливень. Гости кучками сгрудились под тентами, с трудом орудуя локтями и вилками. Снаружи происходившее под каждым из укрытий напоминало сеанс группового секса.
Феллиниевские тусовщики в таких случаях, дабы охладиться, бросались купаться в море, но море к "Эрмитажу" не подогнали. Николай Бурляев грустно воскликнул: "Опять во всем обвинят Никиту!" Человек из бурляевской свиты успокоил шефа: "Как говорит Конфуций, все, что ни делается, к лучшему". На что Бурляев резонно заметил: "Наша критика Конфуция не читает".
Самым счастливым человеком на этом празднике жизни был режиссер конкурсного фильма "Страстной бульвар" Владимир Хотиненко. Он готов был в языческом порыве броситься под струи дождя и, вероятно, сделал бы это, если бы его не удерживала супруга.
СТЕЛЛА Ъ-СИЗОВА