"Я, наконец, уразумел и теперь уж не забуду того, что меня заставляли понять в минувшем году. А именно: что я не немец, не европеец, может быть, вообще не человек (по крайней мере, европейцы предпочитают мне худших представителей своей расы), а что я — еврей.
Меня это устраивает! Сегодня я уже вовсе не хочу быть исключением: я ничего не имею против того, что меня валят со всеми другими в одну кучу. Ибо я вижу, что на противоположной стороне ... тоже все в одной куче; я слышал, что и художник Кандинский усматривает в поступках евреев только дурное, а в их дурных поступках только еврейское, и тут я оставляю надежду на взаимопонимание. То была иллюзия. Мы разные люди. Кончено!
... Мой сердечный привет и свидетельства глубокого уважения пусть будут поделены Кандинским прошлого и Кандинским нынешним так, как подскажет им чувство справедливости".
Перевод Виктора Шнитке. Публикуется впервые