Что бы вы ни говорили о Большом балете (а в его адрес было направлено много критических стрел), все-таки есть нечто особенное в открытии гастролей Большого. Русские всегда занимали почетное место в сердцах любителей балета, которые приходят толпами на выступления крупнейшей в мире балетной труппы.
...Эту постановку ("Баядерку".— Ъ), созданную под руководством Юрия Григоровича в 1991 году, мы увидели впервые, и она, надо заметить, разочаровала. Неуклюжая и лихорадочная, она продемонстрировала нам мускулы Григоровича, но почти ничего из волшебства Петипа... Труппа представила на открытии "Баядерку" с такой беспощадной советской тщательностью, что историей и традицией там даже не пахло. Большой театр так сконцентрировался на том, как давать классический балет, что забыл объяснить нам — зачем и почему. Может быть, потому, что, когда мы их видели последний раз шесть назад в Альберт-холле, это был такой растрепанный хаос, что теперь мы должны радоваться дисциплине, которую внес новый режим Фадеечева--Васильева. Но жесткий стиль, который теперь преобладает в танце, совершенно не передает великой восточной фантазии Петипа 1877 года.
Дебра Крейн. The Times, 8 июля
...Обе танцовщицы, исполнявшие в вечер открытия ведущие женские партии,— агрессивная Надежда Грачева в роли Никии и ледяная Инна Петрова в роли ее королевской соперницы — показали прекрасную технику исполнения, но не более того, и были неискренними от всего сердца. Платиновая блондинка Петрова в триумфальной сцене свадьбы делала фуэте с бойкостью швейной машинки, пробивающей петли для пуговиц, а Грачева, умирая от укуса змеи, извивалась, словно кобра... В конце второго акта я была разочарована, но поразительное открытие третьего — "Царство теней" — заставило замереть мое сердце, и слезы полились по моим щекам. Поэтическое видение — потусторонние красавицы в белых пачках на горной скале — внушает благоговение. Даже соперник #1 Большого театра, Кировский балет, не может сделать эту сцену лучше.
Исмен Браун. The Daily Telegraph, 8 июля
Но постановка ("Баядерки".— Ъ) достойна и похвалы. Сцена в Царстве Теней была поставлена прекрасно и наполнена истинным чувством драматизма. На Западе появление этих баядерок... становится гимном того, что мы понимаем под академизмом Петипа. Здесь, в обычном бодром русском темпе, сползая по склонам Гималаев, поначалу едва видимый, этот легион духов становится призрачным и драматичным видением: история доказывает свою важность.
Андрей Уваров — царственный Солор. Его игра и танец во вторник были бесспорно отполированы, определенная сдержанность в манере, легкая отчужденность придавали правдивость его характеру. Никия в исполнении Надежды Грачевой — интригующее и иногда странное сочетание бравурности и чувственности.
Клемент Крисп, The Financial Times, 8 июля
Он (Большой театр.— Ъ) все еще хочет, чтобы его балетную труппу считали лучшей и крупнейшей в мире,— советское бахвальство, которое всегда вызывало сомнения. Согласно данным в книге о Большом театре, полученной мной в качестве сувенира в 1981 году, московский балет должен быть величайшим, поскольку "отражает эстетические принципы социалистической эпохи, которая вносит новую глубину содержания в жанр балета".
...Они (Григорович и Васильев.— Ъ) хотят поставить свое имя на наследии XIX столетия, добавляя фрагменты и адаптируя хореографию под предлогом "углубления содержания" старых любимых вещей. Фантастические миры, которые они создают на сцене, представляют собой странную смесь: якобы новые мотивации старых па имеют мало драматического смысла; новые вариации главных героев не добавляют им ничего; но спектакли все равно складываются, потому что танцоры (и их репетиторы) верят в балет.
...Грачева (исполнительница роли Никии.— Ъ) подчеркивает свою технику, но ей не хватает одухотворенности: поскольку Григорович напортачил с концовкой, ей так и не удается увлечь своего возлюбленного в высшую реальность.
...Васильев совершенно некстати вмешался в финал "Жизели", заставив полумертвого героя радостно носиться по лесу под заключительные аккорды. Сергей Филин до этого момента танцевал вполне хорошо, придерживаясь традиционной интерпретации, в которой хорошо смотрелась и Жизель в исполнении Светланы Лунькиной. Хотя постановка имеет неприятные штрихи (благодаря ужасным декорациям Сергея Бархина), Лунькина сумела впитать мудрость своих предшественниц по роли. Вердикт, следовательно, можно вынести такой: в Большом театре все еще бьется искреннее сердце. Его молодые танцоры продолжают узнаваемую цепь традиции: они четко обучены каноническим интерпретациям ролей, которые сопротивляются нескладности современных постановок.
Джен Пэрри. The Observer, 11 июля
Васильев (в "Жизели".— Ъ) хотел усилить роль лесника и таким образом подчеркнуть драматизм его соперничества с Альбертом. Но в действительности такая хореография превратила Иллариона в придворного шута... Соответственно, цель, ради которой вносились изменения в постановку, не была достигнута. Второй акт, более знакомый и менее измененный, выглядит более удачнее... Лунькина, которой всего 18 лет, считается своеобразным вундеркиндом театра, и она действительно впечатляет. Ее техника — четкая, стиль — мягкий и чистый, и она, по-видимому, сумела избавиться от ужасной наигранности старших коллег.
Дебра Крейн. The Times, 12 июля
Настоящий советский блокбастер ("Спартак".— Ъ), он воспевает достоинства революции в массе мускулистых людей, которая взрывается на сцене с атлетической энергичностью. Женщины, одетые лишь в лоскуты ткани, находятся в состоянии чувственного экстаза — как кошки с затянувшейся течкой — и льнут к своим партнерам, буквально обворачиваясь вокруг них. Зрелище на сцене восхищает — особенно смерть Спартака на кресте, в то время как знакомая партитура Хачатуряна поддерживает напряжение в ходе всего действия. Такое количество огненной мощи извергается на сцене, что просто невозможно игнорировать визг больших орудий Григоровича.
...Но в понедельник мы увидели, что нынешний "Спартак" — лишь бледная имитация прошлого... Только Надежда Грачева в роли куртизанки Эгины была в ударе. Она изображала выскочку стриптизершу, которая использует любой эротический трюк, лишь бы проникнуть в высшее общество. Сцена с оргией в исполнении Грачевой стала триумфом грязи, в который для большинства людей этот балет превратился.
Дебра Крейн. The Times, 14 июля