Разобрав холодильник Stinol, вы найдете, что как минимум наполовину он состоит из импортных комплектующих. Заглянув же на заводы, выпускающие остальные 99 лучших товаров России, обнаружите, что за редким исключением их делают на импортном оборудовании. Такова уж судьба лучших российских товаров.
В 1896 году на Макарьевской ярмарке (прообразе ВДНХ), что рядом с Нижним Новгородом, российское купечество нахваливало свой товар. Ткани хлопчатобумажные, муку соевую и отруби пшеничные, одежду специальную и для девочек, печенье сахарное и пряники тульские, икру осетровую и лососевую, сервизы питейные серебряные и наборы столовые стеклянные — одним словом, смотри (с некоторыми изъятиями) список 100 лучших товаров России, составленный столетие спустя.
Поговорим о тканях хлопчатобумажных. Тем более что в те времена они (прежде всего ситец) олицетворяли все то лучшее, что российский купец мог предложить потребителю. Не случайно именно ситцевым глава "Союза Михаила Архангела" (а попросту — "черной сотни") Владимир Пуришкевич назвал патриотизм выходца из купечества Александра Гучкова, возопившего о развале важнейших отраслей промышленности. Не случайно именно ситцевым в предисловии к книге Карла Каутского "Как возникла мировая война" советский историк Михаил Покровский назвал империализм Николая II, отметив тем самым то место, которое занимал вопрос о расширении рынков сбыта для хлопчатобумажных тканей в дипломатии царского правительства.
Но вернемся к Макарьевской ярмарке. Почтить ее своим присутствием соблаговолил сам Николай II. Ну а чтобы высокого гостя ненароком не затолкали при осмотре экспонатов, купечество сформировало из 27 отпрысков родовитых московских и нижегородских фамилий "почетную охрану при особе государя". Дорогие костюмы, поверх белые кафтаны, в руках серебряные секиры — в общем, охрана императору понравилась, и он захотел познакомиться с цветом российского купечества поближе. "Как твоя фамилия?" — обратился Николай к одному из отпрысков. "Шульц",— отчеканил тот. Царь несколько смутился, но расспросы продолжил. "Ну а твоя фамилия?" — спросил он у второго отрока. "Ценкер",— ответил тот. "А ты как называешься?" — не унимался император, взглянув на третьего купчину. "Кноп",— не соврал тот. Чтобы как-то скрасить конфуз, Николай решил, не спрашивая фамилий, узнать хотя бы, что за товар представляют отпрыски. "Что работает ваша фабрика?" — спросил он у четвертого отрока. "Чичец",— произнес тот в смущении, подразумевая "ситец". На этом общение государя с цветом российского купечества окончилось.
Этот случай, приведенный в книге Павла Бурышкина "Москва купеческая", вспоминают всегда, когда говорят о лучших товарах России и их производителях. Даже когда речь заходит о хлопчатобумажной промышленности, хотя почти все предприятия отрасли контролировали такие фамилии, как Щукины, Алексеевы, Бахрушины, Морозовы, Прохоровы, Солдатенковы, Хлудовы и проч. Если иностранцы и входили в их капитал, то очень небольшими суммами. Но об одном из них следует рассказать подробнее.
В 1821 году в Бремене родился некто Людвиг Кноп, лет через пятнадцать объявившийся в Манчестере, а еще через три — в Москве. Здесь лет семь дела у юного немца шли ни шатко ни валко, пока в 1847 году его не заметил 77-летний Савва Морозов, решивший создать свою хлопчатобумажную фабрику и доверивший Кнопу оборудовать ее по последнему слову техники. Людвиг отправился в Манчестер, вернувшись оттуда не только с оборудованием для Морозова, но и с доверенностями, подтверждающими его, Кнопа, монопольные права на продажу в России прядильных и ткацких станков нескольких британских заводов. Станки эти были очень скоро востребованы, поскольку примеру Саввы Морозова решили последовать и другие купцы.
К концу XIX века у Кнопа, принявшего российское подданство и получившего титул барона, и работавших через него британских заводов было уже свыше 120 постоянных клиентов в России. Появилась даже поговорка: "Где церковь, там поп, где фабрика, там Кноп". Тем временем фабрики эти во всем мире были признаны одними из лучших, а их продукция, покорив сердца отечественных красоток, уверенно завоевывала симпатии иностранных. Но только этот "ситцевый патриотизм", переросший в "ситцевый империализм", почему-то не очень радовал самих производителей, и, отправляясь вечером к цыганам, они еще и еще раз просили исполнить на бис куплет:
Московское купечество,
Изломанный аршин,
Какой ты сын отечества?
Ты просто сукин сын.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ
ЛУЧШИМИ РУССКИМИ ТОВАРАМИ ПОЧТИ ВСЕГДА СТАНОВИЛИСЬ ТЕ, ЧТО ИЗГОТОВЛЕНЫ ИЗ ИМПОРТНОГО СЫРЬЯ ИЛИ НА ИМПОРТНОМ ОБОРУДОВАНИИ