На европейские экраны вышел документальный фильм Вернера Херцога "Мой любимый враг", представленный в качестве "особого события" на последнем Каннском фестивале. Герой этой картины — ушедший из жизни в 1991 году Клаус Кински, актер, загадка гипнотизма которого до сих пор не разгадана.
Судьба свела их, когда семнадцатилетний Херцог попал в Мюнхен и поселился в одном доме с Кински. Еще через 17 лет они сделали свой первый шедевр "Агирре — гнев божий". Агирре — лидер испанских конкистадоров, миссионер и мессианец, перейдя через Анды и достигнув Амазонки, мечтает с помощью золота Эльдорадо стать мировым властелином. "Я — гнев божий,— говорит он в экстазе.— Захочу — птицы посыпятся мертвыми с деревьев. Кто ослушается — разрежу на сто кусков и растопчу так, что можно будет красить стены". В финале, после гибели отряда, Агирре остается один на плоту среди трупов и обезьян — великолепный пленник своего безумия.
Клаус Кински с неподражаемым взглядом его светлых глаз, одновременно отрешенным и пронзительным, стал alter ego Херцога — последнего трагика и мистика немецкого кино. География его съемочных маршрутов распростерлась от Австралии до Мексики, от Индии до Аляски, от Сахары до Сибири. Херцога и Кински арестовывали, брали в заложники. Они становились жертвами экзотических болезней и авиакатастроф.
Все превзошла авантюра со съемками фильма "Фицкарральдо" (1981-1982), которая почти повторила его сюжет. Подобно тому как Фицкарральдо--Кински совершал немыслимые безумства в своем стремлении построить театр и сыграть оперу в девственном лесу, так и Херцог маниакально развертывал суперэкспедицию в джунглях, куда вывозились проститутки, где не обошлось без смертных случаев, где сотни индейцев на руках переносили корабль через гору в приток Амазонки.
Оба — и Херцог, и Кински — считали безумцами вовсе не себя и не своих героев, а так называемых нормальных представителей большинства человечества. Чудом сохранившиеся под катком технологической цивилизации, их герои-"выродки" обладают талантами и амбициями сверхлюдей. И в то же время они — монстры, уроды, только не вылепленные из глины големы и не сконструированные линчеобразные мутанты. Они вышли из человеческого лона.
Подобно тому как фильмы Ингмара Бергмана исходят из мистики человеческого лица, в основе самых таинственных кинообразов Херцога лежит пейзаж. Как утверждал Кински, природа полна провоцирующих эротических элементов. Актер сам прославился необузданной половой активностью. Она и стала причиной его физического истощения. Его изданная за два года до смерти книга называлась "Все, что мне нужно, это любовь".
Плодом первого брака Клауса Кински с поэтессой Рут Брижитт стала дочь Настасья. Совсем юной она сделала карьеру кинозвезды, но никак не благодаря отцу, с которым утратила контакт еще в десятилетнем возрасте после развода родителей. Другая дочь Кински, Пола, тоже актриса, ни талантом, ни красотой не сравнимая с сестрой. Обе унаследовали отцовские черты, но лицо одной ангелоподобно и духовно, у другой выглядит грубым и диковатым: так разрешился в потомстве дуализм природы Кински.
Идеальный по духу, союз Кински и Херцога отнюдь не был гармоничным. Херцог справлялся со съемками, где участвовало 300 обезьян и 250 статистов, но пасовал перед одним Клаусом Кински с его дикими приступами буйства. Режиссер и актер ссорились до драк, расставались, снова сходились.
Кинематограф Херцога и Кински — это бунт двух экстремальных личностей против современной культуры как торжества посредственности. Среди прочих персонажей этого кинематографа — дикарей, самозванцев, демиургов, вампиров — вполне можно представить, скажем, Ницше. Или даже Гитлера. И Херцог, и Кински пропитаны тяжелыми испарениями немецкой традиции — несмотря на то что оба имеют славянские корни: один хорватские, другой польские.
За пару месяцев до смерти друга-врага Херцог выпустил фильм "Крик из камня", снятый в Патагонии, у вершины Серро-Торре. На этот раз фанатика высокогорья сыграл другой актер, чего Херцог, судя по его мемуарной ленте, так и не простил себе. Когда стало известно о высокогорных намерениях режиссера, в фешенебельном квартале Лос-Анджелеса можно было видеть седого человека, ежедневно совершавшего прогулки с 50-килограммовым рюкзаком. Это был Клаус Кински, втайне надеявшийся, что Херцог забудет очередную размолвку и вновь пригласит его сниматься... Он так и не дошел до Серро-Торре.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ