В Большом театре состоялась премьера балета "Дон Кихот". Точнее — не премьера, а возобновление старой редакции знаменитого спектакля. "Старье" оказалось ценнее любых новоделов — любимому балету москвичей возвращен подобающий ему облик.
Инициатором реставрации "Дон Кихота", (как, впрочем и всех других здравых инициатив сезона) стал худрук балета Большого театра Алексей Фадеечев. Правда, обозвав реанимацию спектакля "новой редакцией", он был не прав: в предъявленном "Дон Кихоте" ценна как раз его неоспоримая неизменность. Из спектакля 1940 года убраны ровно два эпизода: танец пьяных ирландских моряков "Джига" в постановке Ростислава Захарова, со временем выродившийся в неуместную клоунаду, и милая архаичная дуэль дон Кихота с Базилем, из-за давней потери прилегающих мизансцен обратившаяся в ненужный довесок.
Как и успешный вечер хореографии Баланчина, "Дон Кихот" был возобновлен в рекордный срок — за месяц, между двумя гастролями театра. В отличие от дотошных петербуржцев, восстановивших свою "Спящую" на основе исторических документов, москвичи брали добро там, где его находили: часть костюмов сделана по эскизам Дьячкова 1906 года, часть перекочевала с коровинских набросков, классический кордебалет одет в пачки современного кроя, костюмы Китри и Базиля сделаны по традиции, закрепленной в 60-е годы.
Автор декораций Сергей Бархин иронизировать на тему "старой театральности" не посмел: его Барселона выглядит как настоящий портовый городок, в уютном дворике таверны так и хочется прогулять ночь напролет, дворец герцога светел и великолепен и лишь сцена "Сна дон Кихота" перенесена из райских кущ куда-то в Гималаи.
Но подобная эклектика — неотъемлемое качество этого столетнего балета, а потому воспринимается как историческая данность. Такая же умилительная, как живые лошадь и ослик, как дети-амурчики, резвящиеся во дворце герцога. (К слову, детишки, привлеченные из академии Наталии Нестеровой, танцуют из рук вон плохо. Похоже, театру стоило бы столковаться с академией Головкиной — там все же кадры куют чуть профессиональнее).
В новом добротном антураже и артисты затанцевали живее и добросовестнее. Особенно — характерные танцы. Традиция их исполнения прервалась еще к началу 80-х: все время своего тридцатилетнего господства Юрий Григорович последовательно искоренял прославленную московскую характерность с подмостков Большого. Современным артистам приходится осваивать язык характерного танца практически с нуля — как какую-нибудь хореографию Баланчина. В возобновленном "Дон Кихоте" впервые за десятилетие можно было прочитать текст партий, оценить технику исполнения, вычислить будущих солистов. И хотя главная характерная прима Большого Юлия Малхасьянц по-прежнему полагает, что основная черта испанского танца — это умение встать на акробатический "мостик" без помощи рук, ее коллеги-соперницы (Анна Антропова в "Цыганском", Ирина Зиброва в "Болеро", Мария Володина в "Испанском с кастаньетами") сумели выпутаться из вульгарной эстрадности, еще недавно безраздельно царящей на подмостках Большого.
Премьерские партии в "Дон Кихоте" готовили целых четыре состава исполнителей и претендентов еще много, что свидетельствует об изменении статуса реабилитированного балета. На премьере Китри и Базиля танцевали Нина Ананиашвили и Андрей Уваров — самый звездный, но не самый подходящий дуэт для этого дерзкого импровизационного спектакля. Упрекнуть их не в чем — техника на хорошем уровне: и фуэте Ананиашвили отвертела чисто, даже без помощи рук, и коронные jete en tournant Андрея Уварова были безупречны. Но лишенные природой открытого темперамента, обе звезды слишком благонравны и благопристойны для провокативных эскапад цирюльника и дочери трактирщика.
Остальные составы посмотреть не удалось — Большой тщательно сортирует критиков: "врагам театра", к коим отнесен корреспондент "Коммерсанта", попасть в злато-пурпурное святилище не так-то просто. Но даже на первый взгляд очевидно: за "Дон Кихот" теперь не стыдно, танцевать в нем — приятно и престижно, смотреть — весело и интересно. Словом, спектакль реанимирован успешно. Возможно, когда-нибудь дождется реанимации и другой шедевр Александра Горского — "Лебединое озеро", жестоко изувеченное нынешним властителем Большого.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА