В Москве завершился одиннадцатый фестиваль современной музыки "Альтернатива". Он впервые проводился не в нескольких залах, а под крышей нового "Дома" в Замоскворечье, был в два раза короче предыдущих и не сокрушался по отсутствию былых лидеров — их место заняли новые.
В этом году "Альтернатива" переехала в новое здание на Новокузнецкой. Там белые стены, дощатый пол, тесовые скамейки, гибкий свет и как минимум три сценических пространства. Люди, помнившие душный июньский старт "Альтернативы" в Музее имени Глинки (1988) или минималистскую альтернативную зиму 1991 года, говорили, что таким европеизированно легким фестиваль еще никогда не был. Некогда оппозиционная всей эсэсэровской музыке "Альтернатива" стала теперь походить на голландские мини-форумы экспериментальной музыки, а ее серьезная публика — на веселую богему.
Современную музыку нынешняя "Альтернатива" буквально осветила электричеством. Фестиваль, поименованный "Альтернатива-MIDI", обыграл в заголовке название устройства, обеспечивающего связь между цифровыми технологиями и акустическими инструментами. Музыкальные программы последовательно раскручивали союз компьютера и программиста с нормальным инструментом и композитором. При этом у фестиваля было вполне живое лицо и тело. И то и другое — танцовщицы кинетического театра Елены Лукьянчиковой, визуализировавшей герметичные авангардные опусы (вроде "Движения в воздухе" Антона Ровнера) восхитительной элегантной пластикой.
Конечно, не все так впечатляло. Группе "Австрийский электронный экспорт" явно помешало отсутствие воображения: электромузыку серьезные европейские девушки перегрузили примитивными пространственными комбинациями — звуковыми аналогами квадрата, треугольника и параллельных линий. Мало кто оценил вокально-электронное действо Владимира Николаева на стихи Хлебникова с неуклюжим мимансом двух барышень из ансамбля Дмитрия Покровского.
К чести "Альтернативы" ущербную сторону подразумеваемого союза акустики и электроники она регистрировала открыто и без особого напряжения. Что такое интернетное видеолюбительство с непрофессиональным музоном? Да, бессмыслица. По крайней мере, так думалось после просмотра этнографического квазифильма некоего бразильца, который скачали прямо из Internet. Чуть интереснее показалась живая программа Михаила Жукова--Николая Льговского — ударников, разделивших с электроникой таперский пай к культовой ленте Фернана Леже "Механический балет".
И уже по-настоящему хорошо стало всем, когда "включили" Percato molto Игоря Кефалиди. В этом сочинении Марк Пекарский играл с электроникой в артистическую конкуренцию. Их взаимные альянсы, подмены и симуляции невероятно оживили публику, и даже самым большим скептикам внушили мысль, что электроника — дело перспективное. Во всяком случае, тогда, когда ею занимается персонально одаренный композитор.
Альтернативную классику представлял 63-летний американец Дэниэл Гуд. Он складывал бумажки, по сгибам которых "играл" на кларнете, знакомил с партитурами, где вместо нот были смех, слезы и топот ног и с волнением слушал мировую премьеру своего опуса "I end You". Над такой музыкой, которой Америка 70-х успешно лечила Европу от академического высокомерия, у нас еще лет десять назад хихикали и называли ее выкрутасами. Теперь же Гуду отдали Гудово — то есть преклонились перед его поставангардным классицизмом и отправили обратно в нью-йоркский даунтаун. Оттуда он уже прислал письмо, из которого явствует, что русская "Альтернатива" хороша. Нам она понравилась тоже. В частности, тем, что из музея современной музыки превратилась в ее живую трансляцию.
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ