Принято считать, что натюрморт и графика пересекаются не столь часто, если это не религиозно-мифологические картины прошлых столетий. Тем удивительнее обращение к этому жанру в работах советского художника Давида Штеренберга, рассказывает обозреватель Дмитрий Буткевич.
В таком виде искусства как графика натюрморт в качестве самостоятельного жанра встречается довольно редко. Конечно, в религиозно-мифологических или жанровых сценах великих граверов прошлых веков изображения предметов встречаются весьма широко и зачастую являются основными "героями" изображений. Да вот, к примеру, возьмем хотя бы знаменитую гравюру Альбрехта Дюрера "Святой Иероним в келье". На переднем плане лежат лев и собачка, вдали за столиком трудится святой, а суть произведения определяют любовно вырезанные предметы, в изобилии наполняющие келью: череп, колбы, песочные часы, кардинальская шляпа на гвозде, сухая тыква — фляга паломника. Художник передает атмосферу работы алхимика с помощью "застывшей природы".
Поэтому столь удивительны полноценные натюрморты в исполнении такого известного автора ХХ века как Давид Штеренберг. Штеренберг десять лет провел в легендарном парижском "Улье", рядом с такими же ниспровергателями норм мирового искусства, в 1917 году вернулся в Россию, где стал председателем коллегии ИЗО Наркомпроса. Писал удивительные натюрморты, смешивая прямую и обратную перспективу, изображая "опрокинутые" столешницы. Резал свои знаменитые "столы Штеренберга" на деревянных досках. Говорит коллекционер гравюр Виталий Геворкян:
"Я бы хотел сказать об одном натюрморте Штеренберга. Известны его и картины, еще пару он сделал в гравюре. Удивительная вещь — эти натюрморты изначально несут в себе аллегорический смысл, понятия философских взглядов, религиозных идеалов. Совершенно уникальная вещь, особенно когда видишь, как это исполнено в гравюре. Гравюры — это действительно очень красиво. Гравюры Штеренберга были одной из последних моих находок как коллекционера. Пару натюрмортов Давида Штеренберга я имею возможность созерцать в любое время", — рассказал Геворкян.
Как этот религиозный иудаистский символизм сочетался с "комиссарской" деятельностью Штеренберга — непонятно. Зато понятны такие линии и аналогии. Сохранилась фотография, на которой рядом с дочерью Штеренберга Фиалкой-Виолеттой и мужем ее — художником Алфеевским — запечатлен ученик последнего — заслуженный инсталлятор СССР Илья Кабаков. Вот где корни столь модного сейчас московского концептуализма.