Наши корреспонденты обратились к двум известным ученым, физику и биологу, с вопросами о реальных перспективах российской науки и о том, как ей избежать тотального краха.
Будущее — за коммерческой наукой
Николай Карпов, доктор физико-математических наук, член-корреспондент РАН, бывший председатель Высшего аттестационного комитета (ВАК) Российской Федерации.
— Исход ученых из страны стал массовым явлением. Получить в России образование, чтобы потом уехать в Америку,— для отдельно взятого человека это выход, но для страны — тупик. Ведь через некоторое время некому будет и учить.
— Сама по себе работа сложившегося ученого по контракту в одной, потом другой стране, потом снова на родине — обычное дело в мировой науке. Это не означает потери интеллектуального потенциала. Некоторые наши известные научные центры — например, Институт теоретической физики им. Л. Д. Ландау РАН (Черноголовка), Институт молекулярной генетики РАН (Москва), Институт белка (Пущино), математические институты — хорошо вписались в эту "челночную" схему.
Другое дело — отъезд молодежи. Это действительно трагедия, потому что это отъезд безвозвратный: они становятся там американцами, канадцами и прочее уже навсегда. Мы проводили опросы лучших уехавших специалистов: половина из них отлично адаптировались к жизни там и демонстрируют четкое нежелание иметь какие-либо дела с Россией.
— Физика в стране умерла?
— Не так однозначно. Хотя большинство научных центров рухнули, в каждом из них имеются группы, которые продолжают работать, имеют гранты. Эти работающие группы платят приличную зарплату, даже готовят студентов. Из академических институтов выделились частные лаборатории, научные предприятия. Они работают на рынок. Это могут быть волоконные лазеры, архитектура ЭВМ, технологии покрытий чего-нибудь чем-нибудь. Конечно, эти частные лаборатории по существу паразитируют на фундаментальных результатах государственной науки. Пусть так, но скорее всего за ними будущее. Кстати, серьезные элитарные институты даже открывают филиалы своих кафедр в этих частных лабораториях.
Нужно заниматься тем, чего на Западе не знают
Генрих Иваницкий, доктор биологических наук, член-корреспондент РАН, директор Института теоретической и экспериментальной биофизики (Пущино).
— Скажите честно: наука в России мертва?
— Наука умереть не может. Мозги и школу мы, худо-бедно, еще не потеряли. Вот оборудование, материалы — с этим сложнее. Сейчас работаем на том, что осталось с того периода, когда все закупалось безоглядно. Все оборудование, конечно, устарело, но есть масса областей, для которых не нужно дорогого оборудования. И здесь можно вырваться вперед. Мы уходим от традиционных областей к новейшим. Еще Тимофеев-Ресовский сказал, что не надо делать то, что без нас лучше сделают немцы и англичане. Нужно заниматься тем, чего они пока не знают.
— То есть совсем новыми направлениями, из которых пока неизвестно, что получится?
— Совершенно верно. И тут сдерживающим фактором является грантовая система. Потому что грантовая система не финансирует новые разработки. Она финансирует то, что понятно экспертам. А им понятно то, что широко публикуется в международных журналах. Поэтому многие уже приспособились: они пишут одно, а делают другое. Впрочем, и гранты, и зарплаты все равно нищенские.
— Уезжают?
— Уезжают, приезжают — постоянная миграция. Но интересно, что ученые, уехавшие за границу, очень быстро деградируют. Потому что в Америке наука очень сильно ориентирована на технологию, это просто приложение к технологии. Там нет свободного творчества. Нет там и традиции сотрудничества, обмена идеями. Российская наука больше развивается на интеллектуальном общении — американская держится на индивидуальных гениях. Европейская наука ближе к российской — там более коллективный способ мышления, и к тому же в европейском понимании наука — это составная часть культуры. Мне кажется, нашему менталитету ближе европейская модель.
— И что же дальше?
— Это смотря в какой временной перспективе рассуждать. Лет 15-20 мы еще будем катиться вниз — и страна будет катиться вниз. А еще через поколение — лет через 25 — начнется подъем. Но настроения в обществе развиваются таким образом, что, я боюсь, наша наука станет американской.
МИХАИЛ Ъ-СЕРГЕЕВ, АННА Ъ-ФЕНЬКО