«Нужна была одна победа, чтобы вновь поверить в себя»

Чемпион России в составе ЦСКА АЛАН ДЗАГОЕВ рассказал корреспонденту “Ъ” ПЕТРУ КУЗНЕЦОВУ о пути армейцев к золоту, о желании поиграть за границей, собирательном образе лучшего футболиста мира и любимой кричалке фанатов ЦСКА.

— Поздравляю с чемпионством. Понятно, что после матча с «Кубанью» у вас были одни эмоции. Сейчас спустя несколько дней осознали, что случилось?

— Эмоции прошли, но моментами думаешь: не верится, что стал чемпионом. А потом прикидываешь: ну все — Кубок есть, Суперкубок есть, теперь чемпионат. То есть в России всего добился. Но на этом не хочется останавливаться. Чтобы после завершения карьеры мог сказать, что многого достиг. По крайней мере мне себе хочется так сказать.

— Сергей Игнашевич не подшучивает? У него-то титулов побольше будет.

— Да, какие-то подколы звучали, но сейчас точно не вспомню. Хотя я представляю, что для старших парней, того же Игнашевича, значило это чемпионство. Они же с 2006 года не выигрывали. Так что атмосфера сейчас в команде замечательная. Все ходят, улыбаются.

— А не обидно тому же Игнашевичу, что вот он ждал чемпионства с 2006 года, а Вагнер-трюкач приехал, отыграл, пусть и блистательно, девять матчей и с ходу взял золото.

— Вагнер нам сильно помог. Когда он только приехал, он сказал президенту (Евгению Гинеру.— “Ъ”), что приехал помочь выиграть чемпионство. Сдержал слово.

— То есть вы в команде — пусть даже в шутку — не подтрунивали над бразильцем, что вот, мол, приехал на все готовенькое.

— Да нет. Все были только рады его возвращению. И я был рад, про себя думал: «Вот, Вага приехал. Все идет к тому, что мы станем чемпионами».

— Получается, бразилец как счастливая примета. В последний раз чемпионство ведь тоже брали именно с ним.

— Ну, не как примета. Все понимали, какого класса игрок приехал.

— То есть вы в тот момент почувствовали, что вот чемпионство уже близко?

— Близко, конечно. Но когда у тебя впереди девять матчей, нельзя быть точно уверенным.

— Тем более когда «Зенит» судится в Лозанне, тут ни в чем нельзя быть уверенным…

— Да, согласен. (Улыбается.)

— Леонид Слуцкий в одном недавнем интервью назвал тройку лучших игроков ЦСКА — Игорь Акинфеев, Василий Березуцкий и Понтус Вернблом. А вы как считаете, кто внес наибольший вклад в успех команды?

— Мне бы никого не хотелось выделять. Это лично мое мнение. Каждый внес частичку в эту победу. Каждый помогал друг другу: кто-то вытащил один матч, кто-то — другой. Я бы выделил всю команду.

— С одной стороны, ЦСКА меньше всех пропустил, с другой — здорово сыграл в атаке. За счет чего все-таки добыли чемпионство?

— За счет командной игры. (Улыбается.)

— И все же. Это больше заслуга обороны, на которую замечательно работали два шведа, или новой структуры игры в атаке?

— Если честно, еще в начале сезона Леонид Викторович сказал, что за все время его руководства у нас сейчас самая сильная команда. И добавил, что, по его мнению, мы обязаны выиграть чемпионат. Хотя на тот момент у нас и скамейки не было. Сколько нас было? Человек 13–14, даже из дубля ребят брали. В начале этого года у нас опять все повыбывали из-за травм. Но если бы все были в форме, то конкуренция была бы просто сумасшедшая. Если честно, я даже побаивался, что не буду играть. Тем более первый сбор неудачно провел.

— Как только я узнал о переходе Вагнера, сразу вспомнил вашу с ним связку, когда бразилец играл чистого форварда, а вы располагались под ним. Отличная была связка. Мне кажется, вы тоже ностальгировали по этому времени.

— Есть такое. Мы даже менялись местами. Получалось, что я играл форварда, а он был подо мной. Да, связка на тот момент была сумасшедшая.

— Не обидно, что вот пришел Вагнер, а связка не возродилась. Понятно, что и у вас уже была другая позиция, и его надо было встраивать в командную игру. Уже он играл «десятку», а вы больше действовали слева.

— Ну я уже давно играл слева, так что меня никто не смещал на фланг.

— А как-то поменялась игра с приходом бразильца?

— Смотрите, когда Вагнера не было, у нас под нападающим играл Хонда и наша игра в основном строилась на контроле мяча, быстрых атак не было.

— Ну да, играли, как сейчас модно говорить, в possession.

— Да, и вскрывали оборону за счет краев. Отрабатывали, когда мяч у Расмуса (Эльма.— “Ъ”), сразу три-четыре человека делали забегание.

— В расчете на его диагональ?

— Да. Крайние защитники сразу подключались к атаке. А когда пришел Вагнер, игра поменялась. Он быстрый, техничный, так что мы стали играть резче, все делать быстрее. То есть даже когда играли с «Тереком» и вместо Вагнера вышел Хонда, мы опять вернулись к той игре с обилием передач.

— А какая игра вам ближе?

— Мне и та и другая подходит.

— Лестно было услышать от Слуцкого, что, когда на сборах наигрывали новые схемы, он больше всего волновался, как бы кто-нибудь из тройки полузащитников — вы, Зоран Тошич и Кэйсукэ Хонда — не получил травму?

— На самом деле, когда кто-нибудь из нас вылетал, приходилось многое менять. Мы действительно хорошо сыгрались: каждый знал, что ему делать при одной атаке, при другой. Хорошо получалось. И когда кто-то вылетал, игра менялась. Возможно, поэтому Леонид Викторович опасался, что кто-нибудь из нас получит травму.

— Хавбек «Зенита» Виктор Файзулин назвал чемпионство ЦСКА «неоднозначным». Дескать, по игре ЦСКА на фоне конкурентов не выделялся.

— Может, мы и не выделялись, но точно заслужили чемпионство. И игра у нас была, даже посмотреть по голам: мы почти больше всех забили, меньше всех пропустили. И говорить, что чемпионство неоднозначное,— ну, не знаю. Для меня наше чемпионство однозначное.

— И все-таки по ходу сезона было немало кризисных моментов. Сезон-то не плавно прошел. Я имею в виду, проигрыш «Амкару» на старте, потом поражение от «Зенита» без шансов...

— (Перебивает.) Единственное — вот эти два матча, а в остальном сезон очень гладко прошел.

— А что было после этих двух матчей?

— Собраний никаких не было. Такое случается. Одну-две игры проиграл — и надо выравнивать положение. Нужна была одна победа, чтобы вновь поверить в себя. Бывает такое состояние: когда выигрываешь, чувствуешь, что готов на следующий день выйти и еще один матч сыграть, а после поражений — полнейшее опустошение.

— А после того как ЦСКА вылетел из Лиги Европы, не было такого чувства?

— Я сразу после того матча с АИК сказал, что хоть на пользу в российском чемпионате пойдет. На самом деле трудно играть через два дня на третий.

— Вот и «Анжи» весной посыпался, когда они строили подготовку и с расчетом на Лигу Европы.

— Да. Тем более нам с таким неглубоким составом вылет из Лиги Европы точно пошел на пользу.

— В ЦСКА такой маленький спаянный коллектив, где каждый уже многое выиграл. По ходу матчей ребята сами регулируют игру? Они ведь едва ли в каждом моменте ждут подсказки от Леонида Слуцкого.

— Ну да. В игре-то трудно докричаться до игроков.

— Тем более болельщиков забавляют подсказки Леонида Викторовича: «камон», «спина», «сзади», «горишь».

— Скорее это выплеск эмоций. До игроков нереально докричаться. Только в перерыве. Да и в перерыве не всю информацию можешь в себя впитать. Так что на поле ребята подсказывают друг другу: давайте где-то подержим мяч или, наоборот, ускоримся, давайте в прессинг поиграем. Инициатива обычно идет от Игнашевича, Вася Березуцкий тоже подсказывает.

— То есть игроки сами понимают, что требуется в конкретный момент?

— Конечно.

— А как бы вы для себя оценили сезон?

— Отлично сложился. Выиграли чемпионство, теперь можем оформить дубль (1 июня ЦСКА играет в финале Кубка России с «Анжи».— “Ъ”). У меня такое впервые в карьере.

— Я к чему спрашиваю. С одной стороны, да, чемпионство, замечательная игра за сборную на Евро, а с другой — две глупые красные карточки, дисквалификации. Для себя выводы сделали?

— Я никогда не играю грязно и больше всего не люблю, когда так играют. И выводы, конечно, сделаны. И они были сделаны сразу. Приложу все усилия, чтобы в будущем этого не повторилось.

— Леонид Викторович сказал, что у него с вами самые ровные отношения в команде. Даже несмотря на те конфликты, которые у вас были. Подтверждаете?

— Да могу это подтвердить. В том, что у нас остались такие отношения, большая заслуга Леонида Викторовича. Как в том скетче: «Понять и простить». Для этого любому человеку нужно было много сил. И доброта Леонида Викторовича сыграла свою роль.

— А после этой победы как-то по-особому взглянули на Леонида Викторовича? Все-таки раньше тренер без титулов управлял командой, которая выиграла все.

— Нет, не взглянул. Он уже давно к этому шел, как и мы все вместе. И давно этого заслуживал. Как и мы все вместе. Он прогрессирует как тренер, как психолог. И прогрессирует вместе с командой.

— А как так получилось, что на Евро в сборной Дика Адвоката вы были ключевой фигурой, много забивали, а спустя пару месяцев приходит Фабио Капелло — и вы выпадаете из основной обоймы. Для себя нашли объяснение?

— Никаких индивидуальных бесед не было. Но какое бы решение Капелло не принял, я его приму — и никаких обид быть не может. Мое дело продолжать работать, доказывать свое право на место в составе. Если в каких-то матчах я не попадал в основу, это не значит, что Капелло на меня не рассчитывает. Завтра-послезавтра все изменится, и я приложу для этого все усилия.

— Я понимаю, но не обидно ли? Одно дело вы бы сидели на скамейке запасных, а так довольно яркий сезон, весомый вклад в успех команды. А все равно не играете. Не задаетесь вопросом, ну что еще я должен сделать, чтобы заиграть в сборной?

— Я скажу: работать еще больше.

— Я читал последние высказывания Капелло, и с его слов ваши основные конкуренты — Юрий Жирков и Виктор Файзулин. То есть он рассматривает вас больше в левой зоне.

— В центральной.

— Но все-таки ближе к левой бровке.

— Ну да, в три опорных же играем. Я тот, кто ближе к левому флангу.

— Вроде бы и позиция ваша. Вот Файзулин выходит в клубе на замену и играет в основе сборной, вы играете в основе клуба-чемпиона и выходите в сборной на замену.

— Видите, это решение тренера. Лучано Спаллетти считает, что Файзулин у него в «Зените» на замене. А Капелло считает, что он в основе. Я на этой позиции и в детстве играл, и в ЦСКА — она мне хорошо знакома. В сборной, когда мы играли товарищеский матч с Кот-д’Ивуаром, Капелло меня тоже слева поставил.

— В высказываниях Капелло я уловил один посыл. Он сказал, что позиция одного из трех центральных хавбеков очень важна, потому что любая ошибка или потеря может обернуться большими проблемами. То есть попросту итальянец боится, что вы обрежете команду.

— Есть такое. У меня бывают потери, но потом по ходу игры я уже не ошибаюсь.

— Это от желания обострить игру? Не то чтобы просто покатить поперек поля.

— Вот видите, иногда лучше сыграть надежнее. То есть в два-три метра отдать своему. А бывают моменты, когда я хочу одной передачей вывести партнерам один на один. Видимо, Капелло это заметил и выбирает игроков, которые более надежно играют. Но я надеюсь, что завтра-послезавтра попаду в состав.

— Вы сами в начале разговора заметили, что уже выиграли в России все. Не задумывались, как дальше строить карьеру?

— Конечно, можно думать об отъезде в Европу, игре за иностранный клуб. Но ты можешь об этом просто думать. Будешь работать больше, и выгодное предложение не обойдет тебя стороной.

— А нет ли у вас такого стратегического плана. Вот скоро основной турнир Лиги чемпионов, надо себя там проявить, потом в следующее трансферное окно выгодно переехать в Европу.

— Ну, такие мысли бывают, но можно просто перегореть — и тогда у тебя ничего не получится. У меня в детстве так бывало. Лучше просто спокойно выходить на каждую игру — и все.

— ЦСКА очень закрытый клуб, и не все болельщики в курсе, на сколько рассчитан ваш контракт.

— По-моему до 2016 года, то есть еще много.

— И все же, какую страну и какой чемпионат вы бы предпочли?

— Если брать футбольные моменты, то мне вообще без разницы: это Англия, Испания, Германия, Италия. Главное, чтобы в этой команде я мог прогрессировать.

— То есть во Францию с ее грабительскими налогами не поедете?

— А какие там налоги?

— Франсуа Олланд хочет ввести 75% для богатых.

— Ничего себе! Хотя и во Францию можно, там хороший чемпионат. А если учитывать жизненный фактор, я люблю солнце. То есть это Испания или Италия. В Англии же всегда дожди.

— То есть, как Карлос Тевес, будете скучать в Манчестере…

— Да. (Улыбается.)

— То есть при выборе клуба вы и уровень жизни в стране будете учитывать? Вот Роман Павлюченко, поиграв в Англии, хочет, чтобы семья жила там. Павел Погребняк счастлив в «Рединге». Тоже готов обосноваться за границей.

— Если случится так, что я уеду играть за границу, само собой буду строить планы: дети, сад, школа.

— Жена не будет против жизни за границей?

— Нет, у нас отношения из серии: за тобой хоть на край света. Вот после карьеры, конечно, есть планы, где хотелось бы жить. Но пока это только планы.

— Там где солнце?

— Да.

— С футболом понятно. А если брать клубы — чья философия вам ближе? Тот же «Милан» — там сейчас перестройка: продали звезд, у игроков нет заоблачных зарплат, рассчитывают на молодое поколение. Или условный ПСЖ, готовый швырять деньги. Что ближе? Только не говорите, что вы с детства болели за «Барселону».

— В такие команды, как ПСЖ, можно перейти, но в них будет тяжело заиграть. Если смогут, они купят и Месси, и в любой момент тебе быстро найдут замену. Скорее, как вы сказали, «Милан». Команда с историей, с четкой структурой, но сейчас она выстраивается заново. Или «Арсенал»: постоянно молодые игроки, известный тренер. Что-то вроде этого.

— Сейчас российские игроки редко уезжают за рубеж. Говорят, что им и здесь неплохо платят. А уж если уезжать, то только в ведущие клубы. Не завышенные ли ожидания? Может, в качестве трамплина выбрать клуб поменьше?

— Мне без разницы. Главное, чтобы команда попадала в еврокубки, постоянно прогрессировала. Хотя, конечно, я голову не потерял и сейчас бы никуда не поехал. У меня действующий контракт с ЦСКА, и меня все устраивает.

— Условно говоря, есть вариант с «Арсеналом», но они, обжегшись на Андрее Аршавине, не готовы платить больше, чем в ЦСКА. Вы бы на такие условия поехали? Или для вас важно сохранить статус.

— Поеду. Стопроцентно поеду. Про Аршавина. Я не считаю, что они на нем обожглись. Но с возрастом человек на его позиции теряет в тех качествах, которые были его козырем: быстрота, резкость.

— А как вы себя чувствуете в чемпионате России. Вот Артем Дзюба говорит, что ему не хватает борьбы. Но он-то, понятно, большой человек. А вам в чем нужно прибавить для выступлений в Европе? В резкости, в отборе, в борьбе. Только не говорите, что во всем.

— А я так и хотел сказать. Понимаете, я и раньше постоянно выделял какие-то качества, в которых надо прибавлять.

— А если пофантазировать и собрать идеального футболиста. Вы бы себе какие умения взяли?

— Я бы взял левую ногу Месси, правую ногу Криштиану.

— Уже неплохо.

— Резкость я бы взял Месси, пас я бы взял Иньесты или Хави. Нет, все-таки Иньесты. Мощи Криштиану мне бы тоже хватило. Наверное, все. С такими качествами я бы точно стал лучшим футболистом мира.

— А в извечном споре Месси и Роналду вы за кого? Или кто-то третий, Иньеста, например?

— Иньеста, конечно, хорош. Но все-таки Месси: много забивает, много отдает. Но Иньеста очень нравится.

— Я дилетант, просто смотрю футбол. Объясните. Месси вроде бы не делает ничего сверхъестественного, просто бежит с мячом на сумасшедшей скорости. Даже финтами особо не пользуется, как Криштиану...

— А ему этого и не надо.

— У него нет мощного дальнего удара. Человек просто бежит, перекладывая корпус с одной стороны на другую...

— Я вам хочу сказать, что такие футболисты, как Месси, Давид Силва, они в футбольном плане очень неприятные. У левшей какое-то другое восприятие футбола. Они мяч контролируют намного лучше правшей. Я согласен, что финтов Месси вообще не делает. Все знают, что он уйдет влево, и все равно ничего не могут сделать. Необъяснимо, но факт.

— С другой стороны, Месси не делает лишних движений.

— Начни от простого. Криштиану, конечно, великий футболист, но лучше играть проще. И результат будет, и польза для команды. Как Фабрегас сказал, перейдя в «Барселону»: просто играть все-таки сложно. В «Барселоне» вроде бы ничего не надо придумывать, все играют в пас, только правильно откройся. А на самом деле это очень сложно.

— А сейчас не подходит к концу эра «Барселоны»? Вы видите разницу между «Барселоной» Тито Вилановы и Пепа Гвардиолы?

— Да, разница чувствуется. Как-то поубавилась скорость, мало человек делают забегания. При Гвардиоле у них на этом строилась вся игра — много человек забегало защитникам за спину. Без этого играть тяжело. Сейчас, при Виланове, этого нет.

— То есть командного движения стало меньше?

— И командного движения, и мяч у них стал медленнее ходить. Раньше у них мяч ходил быстрее всех в мире. А сейчас и тот же Хави, и Иньеста могут передерживать.

— А вы поняли, зачем «Баварии» Гвардиола? Вынесли же в одну калитку «Барселону», привезли 20 очков Дортмунду в чемпионате…

— Хайнкес, вроде, сам уходит.

— Формально да.

— «Баварии» нужно было пригласить лучшего тренера мира, и они и вязли Гвардиолу. Все логично.

— А в России кто лучший?

— В России очень много хороших тренеров. И Леонид Слуцкий, и Валерий Газзаев, и Лучано Спаллетти. Много хороших тренеров.

— Помимо ЦСКА какая команда больше всех понравилась?

— Игра «Зенита» как нравилась, так и нравится. На протяжении пяти лет у них поставленная игра. Состав почти не меняется. Вот привезли Халка и Акселя Витселя.

— Это ошибка?

— Я не могу это обсуждать. Не хотел бы. (Улыбается.)

— А чего «Спартаку» вечно не хватает? Вот вернулся Валерий Карпин, все надеялись на всплеск, а его не произошло? Почему-то многие считают, что состав слабый, а по мне так состав отличный.

— Да, по составу они очень конкурентоспособны. У них очень длинная скамейка. Учитывая, сколько у них травмированных, они все равно 18 человек набирают. Но команда теряет очки в тех матчах, которые должна была выигрывать.

— Раньше ЦСКА отлично играл с конкурентами, всегда собирался на такие матчи и показывал отличный футбол. В этом сезоне баланс встреч с конкурентами не в вашу пользу. На финише был и отрезок из матчей с «Динамо», «Спартаком» и «Рубином» без побед. Зато всех остальных ЦСКА обыграл. Что изменилось?

— В 2009 году мы всех конкурентов обыгрывали, но могли проиграть «Томи» дома. А теперь, видите, мы перестали терять такие очки.

— А как это происходит? Легко сказать: «Перестали терять очки».

— Все настраиваются играть с большим желанием. В таких играх важную роль играет класс, как команды, так и отдельных футболистов. Так с ходу и не объяснишь. Но ты забиваешь, а потом спокойно играешь, ловишь на контратаках.

— А как так получилось, что вы едва ли не единственный молодой игрок, который успешно пробился из юношеского футбола во взрослый. Что не так с системой, если обновление почти не происходит?

— Почему же? На самом деле есть приток молодых.

— Ну не скажите, взять в сравнение ту же Германию.

— Ну, у них больше следят за детско-юношеским футболом. А у нас... Вот смотрите, лучшую футбольную академию в Тольятти, из которой я вышел, сейчас закрывают. Как можно эту школу вообще трогать? Лучшая в стране по условиям, она целый регион охватывает. Мы говорим, что нужно развивать футбол, что мы готовимся к чемпионату мира-2018, а когда такое видишь... О чем вообще можно говорить?! Просто пустые слова.

— То есть вы систему подготовки кадров не видите?

— А ее и нет. ЦСКА, «Спартак», «Локомотив» сами для себя готовят футболистов, а системы нет.

— У вас в тольяттинской академии были товарищи Дмитрий Рыжов, Игорь Горбатенко, находившиеся какое-то время на виду. Почему у них не получилось?

— Кто-то раньше раскрывается, кто-то позже. Оба еще не закончили с футболом. Надеюсь, что попозже раскроются. Я за них очень переживаю. Остается только одно — работать. Посмотрите, вообще мало футболистов, которые рано начинают играть.

— Я вижу, вы-то в мощи прибавили. Специально работали над этим в зале? Например, тренер «Ростова» Миодраг Божович говорил, что вообще не практикует работу в зале, дескать, футболист может потерять скорость.

— Есть такое. У меня был момент, когда я перекачался. Ходил, как лом, согнуться не мог. Почувствовал, что стал хуже разворачиваться, медленнее бегать. Зато прибавил в мощи и стал выдерживать борьбу. А в 17 лет меня стоило лишь легко подтолкнуть, и я уже летел за бровку. Со временем все устаканилось. Сейчас я уже вообще не хожу в тренажерку. Мне хватает того багажа, который заложили на сборах. В сезоне больше одного раза ходить в зал не стоит.

— Вы горячо говорили про юношеский футбол. А как вам идея Николая Писарева о фарм-клубах команд премьер-лиги во втором дивизионе?

— Вот это правильное направление. Парень в 17 лет заканчивает с юношеским футболом и либо попадает в премьер-лигу, либо пропадает. До 19 лет ребята должны играть со своими сверстниками.

— Но там, во втором дивизионе, они будут рубиться с мужиками. Не страшно их бросать в такую мясорубку?

— Не страшно, зато наберутся опыта.

— А вот вам в 17 лет хотелось бы побиться с мужиками?

— А я в 15 лет бился. В академии была команда во второй лиге, и я с15 лет там играл.

— Ноги не отрывали?

— Конечно, отрывали. Но эта закалка мне дополнительно помогла.

— А вам в Объединенном чемпионате хотелось поиграть?

— Почему нет? Больше команд, будут киевское «Динамо», «Шахтер». Будет интереснее. С другой стороны, как турнир встроить в систему? Да и перелетов больше будет. Хотя можно попробовать.

— А после перехода на новую систему вам еще и зимой придется играть. Вот и «Лужники» с искусственным газоном закрывают на реконструкцию. Как играть? «Томь» вернулась в премьер-лигу, «СКА-Энергия» из Хабаровска на подходе.

— Ну, Томск это нормально. А СКА ведь еще стыки играть. Команде, конечно, желаю успехов, но летать туда не хочется. Как и во Владивосток.

— Но ведь уже перешли на новую систему. Игроки как-то между собой это обсуждают?

— Да, но по идее ничего не изменилось, так ведь? Мы тогда же в марте начинали. Сейчас, значит, в июле опять начнем…

— В декабре закончите…

— Ну да. Единственное, что плохо — это два полноценных сбора. Раньше функциональную базу закладывали только на зимнем сборе, а теперь еще и летом проходить то же самое.

— По старой системе складывалось более полное впечатление о команде. А тут закончили, зимняя пауза, и сразу решающие матчи…

— Да, есть такое. Вот, например, «Анжи» весной начал терять очки. Ты играешь, все хорошо, набираешь очки, а тут — бац, трехмесячная пауза, и ты не знаешь, пойдет или не пойдет.

— А есть волнение после сборов, когда вроде бы все отработали, но до конца не уверены, сработает ли?

— Есть такое. Например, мы зимой первый сбор ужасно провели, а на втором уже начали всех обыгрывать.

— Вы бы добавили в состав еще одного российского футболиста?

— Мне кажется, нужно возвращаться к старой системе лимита на легионеров. Чтобы меньше было легионеров, а у молодых было больше шансов заиграть в основе. И молодых стали бы активнее привлекать. Для развития российского футбола лимит нужно вернуть.

— А вам не кажется, что сейчас спорт излишне политкорректен. Любой конфликт на поле, в пылу борьбы, как с Джоном Терри, выносится на суд общественности. Кажется, и сами футболисты от этого страдают, не хотят идти на контакт с прессой. Я ведь был на Евро, видел, как все идут мимо с опущенными головами.

— Есть такой момент. Когда игрока подставляют, как было на Евро с Аршавиным. Там подошли, спросили, сняли скрытой камерой. А он не совсем то имел в виду, что все подумали. В 2008 году он был героем, а теперь общественное мнение убило в нем футболиста. Конечно, после таких случаев футболисты очень осторожно высказываются в интервью. И это правильно.

— Разве? Нет желания, как перед боксерскими поединками, подколоть соперника?

— У каждого футболиста по-разному. Но ведь как бывает. Например, когда спустя семь лет мы проиграли «Спартаку», перед той игрой Элвер Рахимич дал интервью и сказал, что не помнит, когда ЦСКА уступал «Спартаку». Валерий Георгиевич (Газзаев.— “Ъ”) нам тогда сразу сказал, что не стоит так говорить, дескать, не будите зверя. В футболе невозможно, как в боксе, сказать: «Я тебе надеру задницу». Лучше попридержать в себе и сказать уже потом.

— Не могу не спросить. Ваша любимая кричалка фанатов ЦСКА?

— Гимн, который они всегда поют перед игрой. Я ведь его всегда пою: «Звучит наш гимн — ЦСКА непобедим, его ряды надежны и сильны…» Первое время, когда мы с Рыжовым сидели в ЦСКА на скамейке запасных и фанаты затягивали этот гимн, для нас это было нечто. Мы тоже, сидя вместе на лавочке, им подпевали.