Это был рискованный шаг Гергиева — доверить неизвестному в оперном мире режиссеру такую постановку. Но этот шаг был сделан, и я его оценил. Я понимал, что это может стать моей первой и последней работой в оперном театре. Я позвал тех, с кем мне хотелось это делать. Театр нас принял всей бригадой. Поддержка Валерия Гергиева была полной. Он сказал, что спектакль принадлежит режиссеру и людям, с которыми он пришел. И очень помог мне в том, в чем я не разбираюсь: я не читаю партитуру. Мне помогли и актеры. Мы предложили им очень ясную концепцию — вплоть до макета с расстановкой фигур, и они ее приняли. У меня не было амбиций открывать что-то новое в гениальной "Пиковой даме". Моей задачей было создать ситуацию, при которой мое ощущение этой музыки воплотится визуально. Чтобы у зрителя рождался ассоциативный ряд: через композицию, сценографию, движение занавеса, пластику, световую разработку. И чтобы это не мешало воспринимать музыку.
Это был рискованный шаг Гергиева — доверить неизвестному в оперном мире режиссеру такую постановку. Но этот шаг был сделан, и я его оценил. Я понимал, что это может стать моей первой и последней работой в оперном театре. Я позвал тех, с кем мне хотелось это делать. Театр нас принял всей бригадой. Поддержка Валерия Гергиева была полной. Он сказал, что спектакль принадлежит режиссеру и людям, с которыми он пришел. И очень помог мне в том, в чем я не разбираюсь: я не читаю партитуру. Мне помогли и актеры. Мы предложили им очень ясную концепцию — вплоть до макета с расстановкой фигур, и они ее приняли. У меня не было амбиций открывать что-то новое в гениальной "Пиковой даме". Моей задачей было создать ситуацию, при которой мое ощущение этой музыки воплотится визуально. Чтобы у зрителя рождался ассоциативный ряд: через композицию, сценографию, движение занавеса, пластику, световую разработку. И чтобы это не мешало воспринимать музыку.