Самая титулованная российская теннисистка, четырехкратная победительница турниров Большого шлема МАРИЯ ШАРАПОВА в интервью корреспонденту "Ъ" ГРАНТУ КОСЯНУ рассказала о том, что помогает ей сохранять голод до побед, в чем причины тотального преимущества Серены Уильямс над остальными теннисистками, почему в WTA-туре игрокам нельзя поддерживать дружеские отношения и о своем бизнесе.
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Глеб Щелкунов / купить фото
— В нынешнем сезоне вы уже выиграли два крупных турнира — в Индиан-Уэллсе и Штутгарте, дважды играли в финалах соревнований категории Premier — в Майами и Мадриде, на Открытом чемпионате Австралии дошли до полуфинала. Довольны ли вы такими достижениями?
— Бывало и лучше. Самый лучший старт в сезоне был у меня в 2008 году, когда я выиграла Australian Open, но в принципе я довольна. Я здорова, плечо меня не беспокоит, а после травмы, которая выбила меня надолго из игры в 2008 году, для меня это самое главное. Я хочу играть и побеждать.
— У вас положительный баланс побед и поражений практически со всеми топ-теннисистками. Исключение составляет Серена Уильямс: из 15 матчей с ней вы проиграли 13. Вот и на прошлой неделе в мадридском финале она вам шансов не оставила. Что такого она умеет, что позволяет ей громить не только вас, но и всех остальных теннисисток?
— Дело в том, что Серена очень сильна физически. И она постоянно поддерживает уровень игры. А на протяжении матча, который может длиться два-три часа, самое главное — держать свой уровень, а он у нее очень высокий, как можно дольше. Спады в игре по ходу матча бывают у всех, в том числе у Серены. Но она быстрее других их преодолевает. Ну и, конечно, подача. В ее руках это грозное оружие. Серена подает, наверное, сильнее и стабильнее всех в туре. Именно поэтому она очень быстро выигрывает розыгрыш, и это добавляет ей уверенности. Что касается нашего последнего матча — мадридского — то мне нечем гордиться. Я играла очень медленно. А с Сереной позволять себе такого нельзя. Но я думаю, мы с ней еще не раз встретимся на корте, и надеюсь, я научусь побеждать и ее.
— Перед Мадридом был Штутгарт, где вы в финале взяли верх над Ли На. У вас, наверное, было непреодолимое желание обыграть именно ее. Ведь китайская теннисистка выбила вас в полуфинале в Австралии.
— Я очень не люблю проигрывать. А если это все же случается, то обязательно хочу взять реванш. Поэтому весьма кстати в решающем матче турнира я выиграла именно у Ли На.
— Вы во второй раз стали победительницей штутгартского турнира. Кроме призовых за победу там полагаются автомобили Porsche. Вы их по очереди используете?
— Автомобиль, который я заработала в прошлом году, у меня дома во Флориде. Он мне очень нравится, и это мое личное авто. За победу на последнем турнире я автомобиль еще не получила. Да он мне пока и не нужен. Ведь я с тех пор дома еще не была. Когда вернусь во Флориду, наверное, пересяду в новый. Кстати, совсем недавно я подписала контракт с Porsche и стала его лицом.
— Сыграете ли вы в финале Кубка федерации, если получите приглашение?
— Нет, я еще в начале года сказала капитану сборной России Шамилю Тарпищеву, что в нынешнем году выступать за сборную не буду. Дело в том, что прошлый сезон был для меня самым тяжелым в карьере, график у меня был, можно сказать, сумасшедший. А лондонская Олимпиада стала для теннисистов дополнительным, пятым турниром Большого шлема. Поэтому я решила в нынешнем сезоне не играть в матчах Кубка федерации.
— А может быть, без вас сборная России не сможет обыграть в финале итальянок. У них ведь очень сильная команда...
— Думаю, это было бы несправедливо. Наши девушки выиграли матчи первых двух кругов — у сборных Японии и Словакии — и заслужили право сыграть в решающей встрече. Мне кажется, с моей стороны было бы нечестно занять чье-то место. К тому же я считаю, что у нашей команды очень высокий уровень. Может, не такой, как года четыре назад. Но ей все же по силам будет выиграть Кубок федерации.
— Какие моменты карьеры стали для вас самыми запоминающимися?
— Конечно, моя первая победа на турнирах Большого шлема. 2004 год, мне 17 лет — и я беру в финале Wimbledon верх над самой Сереной Уильямс. А еще выигрыш в прошлом году, после того как я преодолела последствия серьезной травмы плеча, Roland Garros.
— Весна — пора грунтовых турниров в Европе. Раньше, помнится, вы это покрытие недолюбливали?
— Я и сейчас не могу назвать грунт своим любимым покрытием. Однако я очень много работала над улучшением своей игры на грунте, и это дало свои плоды. Между прочим я являюсь действующей победительницей главного грунтового турнира — Roland Garros. А любимым покрытием для меня по-прежнему является трава.
— Как изменилась ваша игра в техническом плане после травмы, из-за которой вы пропустили восемь месяцев в 2008-2009 годах?
— Особых изменений не было. Поначалу я немного поменяла подачу. Дело в том, что в первые четыре-пять месяцев после возвращения у меня побаливало плечо. Правда, я частенько ее меняю. Бывает, что на разных турнирах подаю по-разному.
— Задумывались ли вы над завершением карьеры и кем вы видите себя после ухода из большого тенниса?
— (Смеется.) Да, задумываюсь. Я вижу себя в бизнесе. Вот по делам бизнеса и в Москву приезжала. 29 апреля я запустила в продажу в России конфеты Sugarpova.
— А как родилась идея создания собственного бренда конфет Sugarpova?
— Просто я очень люблю конфеты, особенно жевательные. Два года назад я запустила линейку по их производству. И прошу заметить, что это мой личный бизнес. У меня нет партнеров.
— А хватает ли у вас времени этим бизнесом заниматься?
— У меня его, конечно, мало. Но у меня есть хорошая команда, которая ведет мои дела. Но я свой бизнес контролирую. Я в курсе всех дел.
— Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
— Я создавала этот бизнес в течение двух лет. Я даже изучала рынок gummies (жевательный мармелад) и обнаружила, что в данном сегменте отсутствуют товары категории премиум. Преимущественно все производители делают одинаковый мармелад в похожих упаковках, рассчитанный в основном на детей. Конфеты Sugarpova создавались как более качественный и дорогой продукт, рассчитанный на взрослых. Презентация бренда состоялась в августе 2012 года в Нью-Йорке. Первая партия была полностью распродана за первые две недели продаж.
За первые полгода конфеты поступили в продажу в США, Канаде, Австралии, Великобритании, Франции, ОАЭ. За первые шесть месяцев было продано более 200 тыс. упаковок только в США. Нашим первым партнером в России стала сеть супермаркетов "Азбука вкуса". Продажи начались 29 апреля.
— Cole Haan, Evian, Head, Tiffany & Co, Nike, TAG Heuer, Samsung, Porsche, а теперь Sugarpova? Не мешает ли вам рекламная и коммерческая деятельность?
— Как видите, я справляюсь.
— Вы выиграли почти все, что можно. Как вам удается сохранять голод до побед?
— Просто я люблю теннис, мне нравится выигрывать. А когда я реализую матчбол и ставлю точку в матче, то испытываю ни с чем не сравнимые ощущения.
— В чем, на ваш взгляд, заключается роль тренера в теннисе? Чему, к примеру, вас еще можно научить?
— Дело в том, что во время игры, в пылу борьбы, игрок часто не замечает ошибок, которые делает. Когда я пересматриваю видео своих матчей, иногда даже не представляю, как я могла сыграть так глупо в определенной ситуации. А опытный тренер видит все со стороны и подсказывает. К тому же мы вместе с моим коучем Томасом Хогстедом придумываем тактику игры против конкретного игрока.
— Какие у вас ощущения от участия в лондонской Олимпиаде? Поедете ли вы на следующую в Рио-де-Жанейро?
— Я очень хочу поехать в Рио. Вы знаете, что в Лондоне я завоевала серебро, проиграв в финале Серене Уильямс. В Рио надеюсь стать чемпионкой. Поэтому до 2016 года у меня даже мыслей о завершении карьеры, думаю, не возникнет.
— А на зимние Игры в Сочи, до которых осталось всего девять месяцев, приедете? Это ведь не чужой для вас город...
— Да, Сочи, можно сказать, мой родной город. Именно там я стала заниматься теннисом. Там живут мои родные. И я обязательно приеду туда на Игры. Причем ради них я даже пропущу турниры — как раз в это время будут проходить крупные соревнования в Дохе и Дубае. У меня там есть проект с телевидением, но более подробно я пока не могу рассказать.
— Одна из ваших бабушек живет в Гомеле, другая — в Сочи? Как часто вы их навещаете?
— В Сочи я бываю регулярно. Последний раз — в декабре прошлого года. В Гомеле была три года назад. Туда просто добираться сложнее. В Сочи с его пробками, кстати, тоже непросто.
— Вам было всего восемь лет, когда вы поступили в академию Ника Боллетьери во Флориде. Легко ли вы адаптировались к новой жизни, к новой стране?
— Поначалу было непросто. Я жила в одной комнате с двумя девушками, которые были гораздо старше меня. Наверное, из-за разницы в возрасте подругами мы так и не стали. К тому же тогда присутствовал и языковой барьер. Мой папа, с которым я приехала в Америку, устроился на работу. До академии ему надо было добираться два часа. Соответственно, мы виделись всего пару раз в неделю. Маме не давали визу, и два года я была без нее.
— В WTA-туре у вас есть подруги?
— Вы знаете, для теннисисток это очень сложно. В туре девушки крайне редко поддерживают дружеские отношения. Я, например, не представляю, как можно сегодня пойти с кем-то из теннисисток поужинать, а завтра из кожи лезть вон, чтобы ее обыграть. Ведь на корте любая теннисистка для меня прежде всего соперница, над которой надо взять верх. У меня есть подруги, но они не из тенниса.
— Вас не посещают мысли вернуться в Россию?
— Пока не задумывалась об этом. Сейчас я живу во Флориде. Там прекрасные условия для занятий теннисом, меня там все устраивает. Однако все может быть. Не хочу загадывать наперед.
— В последние годы на трибунах не видно вашего папы. Он перестал сопровождать вас на турнирах?
— В 2008 году после моей победы в Австралии мы решили, что он больше не будет со мной ездить на соревнования. Предложение исходило от него. Он сказал, что я уже взрослая и смогу сама. А папа живет в свое удовольствие: путешествует, катается на горных лыжах. Он это заслужил. И вообще я ему очень благодарна. Ведь, когда я начала заниматься теннисом, он все свое время посвящал мне. И только благодаря ему я добилась того, чего добилась. Зато со мной по турнирам путешествует мама. Правда, она не всегда присутствует на матчах.
— Помните ту, ставшую уже знаменитой ракетку, которая вам досталась от Евгения Кафельникова?
— Конечно. Мой папа и папа Кафельникова неплохо знали друг друга, так как играли в теннис в Сочи, в парке "Ривьера". Когда я начала заниматься теннисом, папа Кафельникова принес для меня одну из ракеток Жени. Она была очень большой и тяжелой. Для меня обрезали ручку, подогнали, можно сказать, ракетку под меня, и я с ней ходила на тренировки. Моим первым тренером был Юрий Юдкин. Будучи настоящим профессионалом, он очень многому меня научил. Я всегда вспоминаю о нем с большой теплотой.