Девиз: "Первые, непохожие, единственные"

Харизматичный лидер Hublot Жан-Клод Бивер, придумавший часовой фьюжн и прославивший марку на всех континентах, не так давно уступил место генерального директора своему ближайшему помощнику Рикардо Гваделупе. Тем самым освободив себе время для того, что он любит и умеет делать лучше всех: безудержного фантазирования и завоевания все новых и новых друзей Hublot среди актеров, спортсменов, художников.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов

— Теперь, когда вы не заняты тактикой, вам легче определять стратегические задачи вашей марки, да и наблюдать за всей швейцарской часовой промышленностью тоже. Какие тенденции вы увидели в этом году?

— Тенденции? Прежде всего цвет. Потом — новые материалы, уменьшение веса и размера часовых механизмов. Но главное — цвет.

— Все издеваются над интервьюерами, спрашивающими знаменитостей: "Каков ваш любимый цвет?" Но раз уж мы заговорили — какой?

— Я отвечу вам не как живописец, а как маркетолог. Самые успешные — джинсовые цвета. Все носят джинсы, они теперь возведены в дворянство. 50 лет назад они были рабочей одеждой, теперь в них ходят на вечеринки Black Tie. Второй по популярности цвет — красный. Вам, русским, он должен быть близок. Я даже не говорю о временах СССР. В России красный — синоним красивого. Третий цвет — зеленый. И я вам скажу, это сложный цвет, который не приносит мгновенного успеха, но человек, влюбившийся в зеленый цвет, никогда ему не изменит.

— Вы довольны новым расположением стенда в самом начале почетной аллеи Базеля? И вообще тем, что часовые марки LVMH открывают ярмарку?

— Мы в начале, но никогда вы не будете судить об улице по первым ее метрам. Вы по крайней мере пройдете до середины. Так что я не стал бы говорить, что мы первые, а все прочие — последние. Правда, впервые марки LVMH предстали такими сильными и заметными. Но все-таки их только три. Мы, Zenith и TAG Heuer — часовщики, Bvlgari — все еще скорее ювелиры. Dior и Louis Vuitton имеют свою славу и свои достоинства, хотя и производят очень хорошие часы.

— Большие группы берут власть. Они могут все, они обладают неограниченными возможностями. Swatch Group давно пригрозила посадить всех на голодный паек в поставках механизмов ЕТА, а теперь разработала базовый автоматический механизм, который может собираться 24 часа в сутки без участия рабочих рук. Кто может с этим соперничать?

— Я это только приветствую. Никаких больших изменений не происходит. Пусть Corum купили китайцы. Но это неплохо, что китайцы покупают такие хорошие марки. У них есть вкус у этих китайцев. От этого часы Corum не станут китайскими. Японцы вот тоже покупают замки и виноградники в Бордо, но люди пьют их вина, считая их французским бордо, а не японским саке. Это логично. Swatch Group купила Harry Winston — и это отличная покупка, стратегически точная, которая изменила всю расстановку сил в часовой и ювелирной промышленности. Они теперь могут быть настоящими ювелирами.

— Но ведь они потерпели неудачу с Tiffany & Co., а ведь было столько надежд...

— Я не думаю, что в этом была их вина. Они не нашли общий язык с Tiffany & Co., и общее дело пострадало. Здесь же все в их руках. Я верю в их успех.

— Так что же, экспансия больших групп полезна?

— Большие группы — главные создатели новых возможностей для маленьких компаний. А я всегда симпатизирую маленьким. Чем больше группы, тем чаще находится место для маленьких марок. Потому что большие группы похожи на огромный промышленный пылесос, который зачищает большие площади, но бессилен в щелях и углах. Они открывают ниши, в которых не могут работать, освобождают пространство, завоевывая его. Говорят: "Большие группы убивают всех". Но не надо быть идиотом и становиться у них на пути, найдите свою нишу.

— Hublot — часы швейцарские или интернациональные?

— Они швейцарские в том смысле, что на 100% сделаны из швейцарских материалов, придуманы швейцарскими инженерами и дизайнерами, собраны швейцарскими рабочими, а руководит всем сидящий напротив вас ветеран швейцарской часовой промышленности. Но они не соответствуют консервативному образу швейцарских часов прошлого. Мы обращены в будущее — цвета, материалы, концепции, маркетинг. Мы любим молодых. Мы сделали часы с Depeche Mode — кто это ожидал? Высокое часовое искусство — это Большой театр, Чайковский, Бах, а не рокеры.

— Вы не боитесь бежать за комсомолом?

— Нет, не боюсь, потому что я слушаю молодое поколение. Я всегда там, где находятся мои будущие клиенты. Мне нет нужды обхаживать клиентов сегодняшних. Они и так с нами.

— И кого вы слушаете? Своих детей?

— Конечно. Тех, кому от 16 до 20 лет. Они должны мечтать о Hublot. До 30 лет, когда они смогут купить их наконец-то. Поэтому мы поддерживаем рэп — он для молодых.

— А нас с вами, значит, на помойку?

— Нас? Скоро. В витрину. Но это хорошо, есть время к этому приготовиться.

— Как вам удается быть повсюду? Такое впечатление, что Hublot присутствует на всех событиях по всему миру. Вы же не Coca-Cola — у вас другие размеры, другие возможности...

— Мы должны быть повсюду. Наш девиз: "Первые, непохожие, единственные", и нам надо быть там, где мы первые. Потому что только первых видят и узнают. И когда вы считаете так, вы всегда заметны. Вам скажут: "Поддерживайте теннис"! Отвечайте: "Там и без меня полно желающих". Я там первый? Непохожий? Единственный? Нет! Сторонитесь нафталина: Людовиков, Баккары, отеля "Крийон". А мы будем поддерживать рэп. И пусть все потом кусают локти от зависти.

Беседовали Екатерина Истомина и Алексей Тарханов