Недавно первый заместитель министра финансов МИХАИЛ КАСЬЯНОВ вернулся из Парижа, где он обсуждал с кредиторами экономическое положение в России. "Будучи в Париже, я доложил о том состоянии, в котором мы сейчас находимся, как мы исполняем бюджет, какие имеем виды на ближайшую перспективу, на 1999-2000 годы. Также мы дали свою оценку среднесрочной макроэкономической перспективы России на ближайшие десять лет",— сообщил он спецкорреспонденту Ъ ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО.
— И какова эта перспектива?
— Не самая утешительная. Но ситуация может меняться. Вообще-то есть целый ряд разных параметров, влияющих на состояние нашей экономики, но два из них — основные. Это уровень сбора доходов федерального бюджета и цены на энергоносители на мировом рынке.
— И как же у нас с этими параметрами?
— Есть некоторые различия в том, как представляют себе реально достижимый уровень сбора налогов российские власти и наши основные западные партнеры. Мы полагаем, что в нашей стране есть некоторые специфические моменты. Дело в том, что фактически все живущие сегодня поколения никогда не знали, что такое налог, почему его нужно платить, что с ним делает государство и т. д. И меры, которые предпринимались властями в последние годы для увеличения собираемости налогов, не достигли, как известно, тех целей, которые ставились. Это было одной из главных причин прошлогоднего кризиса.
Тем не менее очевидно, что сейчас осознание населением сущности налогов и необходимости их уплаты растет. Весь вопрос — в оценке времени, которое потребуется населению для полного осознания необходимости платить налоги. И в оценке способности властей создать такую систему, в которой было бы ясно, как уплачивать налоги, сколько и когда. Плюс популяризация, пропаганда этого дела через СМИ. Видели плакат, где бабушка плачет? Это показывает, для чего нужны налоги.
Так вот, западные кредиторы исходят из того, что мы можем — не запросто, конечно, а если поднапрячься — собирать налоги в федеральный бюджет на уровне 16-17% ВВП. С учетом того, что 50% всех налогов идет в местные бюджеты, это означает, что мы должны будем собирать 32-34% от ВВП. Этот уровень примерно соответствует некоторым европейским странам, таким, как Испания, Португалия, даже Италия. Мы же считаем, что за ближайшие пять-семь лет такого уровня достичь не сможем. По оценке Минфина, Россия может достигнуть уровня 13% ВВП для федерального бюджета лет через пять. Сейчас у нас по итогам I квартала уровень сбора налогов чуть меньше 10% ВВП, всего доходов федерального бюджета — около 11% ВВП.
— А каков прогноз цен на энергоносители?
— Мы использовали при расчетах последний, декабрьский, прогноз Всемирного банка. Он весьма консервативный, и был сделан еще до последнего улучшения конъюнктуры рынка. Если использовать его в расчетах, то России придется непросто. То есть на уровень 1997 года по реальным поступлениям от этого бизнеса в экономику и расходов на социальную сферу мы выйдем только в 2005-2008 гг.
С другой стороны, ситуация может повернуться таким образом, что у нас состояние будет гораздо лучше, чем мы сейчас прогнозируем. Если цены на энергоносители будут увеличиваться — даже не доходя до $18-20 за баррель, но, по крайней мере, не падая ниже $15,— тогда ситуация будет улучшаться. И возможен даже такой сценарий, что России и не потребуется списания долгов. Кредиторы все это прекрасно понимают, и мы на переговорах, конечно, даем им полную информацию. Не просто говорим: мол, хотим списать часть долга или весь долг, а даем сначала обоснование, весь расклад. Объясняем, какие могут быть сценарии, зависящие от факторов как внутрироссийских, так и не контролируемых Россией.
Есть две крайности. Первая: нам вообще не нужно списания долга, только отсрочка и выравнивание графика погашения. Другой крайний сценарий: Россия по стечению обстоятельств попадает в совсем тяжелую ситуацию, она не в состоянии решить свои внутренние проблемы, а внешние долги еще более усугубляют положение. Тогда нужно серьезное решение проблемы — путем, скажем, списания значительной части долгов.
"Проблема долгов носит больше политический характер"
— А что думают о возможности списания долгов сами кредиторы?
— Кредиторы на сегодняшний день не спешат принимать тяжелые для себя решения, потому что Россия прожила после кризиса лишь немногим более полугода. Конечно, они отмечают, что мы сумели удержать ситуацию и программа, которую мы согласовали с валютным фондом, в принципе достаточно разумна. Тем не менее, исходя из опыта прошлых лет, международные финансовые организации хотят видеть реальное исполнение тех мер, которые приведут к достижению запланированных в этой программе целей. Поэтому кредиторы ведут себя соответствующе. Они говорят: мы осознаем, что в рамках сегодняшней ситуации и программы, которая с фондом согласована, России нужна отсрочка платежей на 1999-2000 годы. И они готовы дать отсрочку сразу после того, как МВФ официально одобрит эту программу.
С другой стороны, и валютный фонд, и кредиторы говорят нам так: если вы исполните программу, можно вновь взглянуть на ситуацию, скажем в конце 2000 года, и поговорить уже о среднесрочной перспективе. Тогда будет видно, может ли Россия дальше улучшать свое положение. И уже исходя из этого анализа ставить вопрос, скажем, о форме облегчения долгового бремени. В том числе путем частичного списания — этот вопрос пока не снят.
— Позиция кредиторов понятна. Однако некоторые выводы можно делать уже сейчас. Вы упомянули среднесрочный прогноз Минфина. Что из него следует — нужно России списание долгов или можно обойтись отсрочками платежей?
— Если исходить из того "консервативного" прогноза, который мы сегодня имеем, для того, чтобы обеспечить с 2001 года устойчивый, не амбициозный рост — начиная, скажем, с темпов прироста 0,5% ВВП в год,— нужно частичное списание долга. В прессе называют разные цифры — от 30% до 75%, но на самом деле точный расчет можно сделать только на основе анализа изменения двух основных факторов, о которых я уже упоминал, а также условий рассрочки платежей. Чем большая часть выплат откладывается, тем меньше надо списывать.
Вообще же эта проблема носит политический характер. Кредиторы могут сразу принять глобальное решение о списании и реструктуризации и дать нашей стране возможность для экономического развития. Или оставить Россию в "подвешенном" состоянии, чтобы мы не расслаблялись и энергичнее проводили реформы.
— Тем не менее, с точки зрения арифметики, какую часть долга необходимо списать, если ситуация будет развиваться в соответствии с прогнозом Минфина?
— С точки зрения чистой арифметики тут рассуждать нельзя, потому что слишком многое будет зависеть от результатов проведения реформ и конъюнктуры рынка. Кроме того, будет списание долгов или нет — это прямо не влияет на объем платежей 1999-2000 годов, поскольку в этот период мы не платим основной долг, только проценты по нему.
"Кредиторы могут настаивать на новых долговых инструментах"
— Вы говорили в основном про Парижский клуб кредиторов. А какая ситуация с Лондонским?
— В целом такая же. Лондонский клуб — это коммерческие кредиторы, банки и финансовые компании. Формально их позиция не увязывается с решениями МВФ и Парижского клуба. Тем не менее кредиторы хотят иметь общее понимание происходящего, чтобы каждый из них был примерно в одинаковом положении. И чтобы переговоры с клубами шли параллельно и они могли бы если и не координировать, то хотя бы учитывать позиции друг друга. Потому что ко всем категориям кредиторов бывшего СССР должно быть равное отношение.
— Как Лондонский клуб смотрит на возможность списания долгов?
— Как я уже сказал, идея о списании долгов не вызвала у кредиторов какого-либо энтузиазма. В связи с тем, что для них это большая политическая проблема. Кроме того, они ведь знают, что 1999-2000 годы не сильно зависят от сегодняшнего решения. И, наконец, мне кажется, что кредиторы хотят видеть политическую волю и консолидацию усилий внутри России, между исполнительной властью и парламентом, по исполнению тех мер, которые предусмотрены согласованной с МВФ программой.
— Тем не менее, в чем разница в подходах Лондонского и Парижского клубов?
— В Париже кредиторы больше смотрят на политико-экономические аспекты ситуации. То есть на общую экономическую обстановку и намечаемые общественно-политические события. В Лондонском клубе на это тоже, конечно, обращают внимание, но там кредиторов в основном интересуют собственно технические аспекты. Их больше всего волнуют те схемы погашения долга, которые будут предложены взамен существующей. Поскольку коммерческий долг торгуется, кредиторы хотят иметь качественный финансовый инструмент: чтобы юридические или какие-либо другие моменты оформления новых инструментов не влияли на цены, чтобы рынок был стабилен, чтобы они не несли убытков, не нервничали в связи с неожиданными колебаниями цен. Словом, хотят инструменты, поведение которых на рынке было бы более прогнозируемым.
— Если я правильно понял, речь идет о введении российских долговых обязательств нового типа?
— До этого мы еще в переговорах не дошли, но я не исключаю того, что кредиторы могут настаивать на введении взамен существующих каких-то новых инструментов для переоформления части существующего долга. Но пока переговоры не закончились, ничего более конкретного сказать не могу.