Мясные трансформеры

Сегодня в прокат выходит криминальная комедия «Кровью и потом: анаболики» (Pain & Gain), самый малобюджетный фильм Майкла Бэя со времен его дебюта «Плохие парни» (Bad Guys) в 1995 году. Режиссер сопроводил картину признанием, что хотел снова почувствовав себя студентом киношколы, сделать что-то «маленькое», основанное только на актерской игре. Впрочем, выполняя эту задачу, гигантоман Майкл Бэй все равно не показался ЛИДИИ МАСЛОВОЙ похожим на юного, стесненного в средствах, но дерзкого в остроумии студента.

Если использовать бодибилдинг как метафору вслед за героем фильма, где на первых минутах можно услышать фразу: «Америка тоже начинала как кучка тощих колоний, а теперь это самая накачанная страна на планете», то можно сказать, что Майкл Бэй все-таки необратимо перекачался на блокбастерах и переел кинематографических стероидов — теперь, как бы он ни старался сделать что-то «маленькое и тонкое», все равно выходит большое и толстое, и на экране вместо людей (пусть даже сыгранных неплохими актерами) ворочаются какие-то белковые трансформеры. Называть, как это уже сделали некоторые рецензенты, сценарий, написанный Кристофером Маркусом и Стивеном Макфили на основе реального журналистского расследования истории, произошедшей в Майами в 1990-е, «коэновским» по духу и абсурдности коллизий,— слишком явный комплимент «Анаболикам». Если уж на то пошло, что-то «коэновское» просматривается тут в основном в еврейско-колумбийском миллионере (Тони Шэлуб), которого решает похитить шайка из трех бодибилдеров (Марк Уолберг, Дуэйн Джонсон, Энтони Маки), чтобы заставить переписать на них все свое имущество. Склочная и неприятная жертва вымогателей, выдерживающая свой паскудный характер до самого конца, несмотря на всевозможные издевательства, больше походит на комический персонаж, способный на неожиданные и парадоксальные реакции, в то время как сами главные герои, несмотря на все актерские старания, никак не дают поставить знак равенства между смешным и просто глупым — это такие гайдаевские Трус, Балбес и Бывалый, словно надутые через соломинку до гипертрофированных размеров, но куда менее забавные.

В первой трети фильма, по сравнению с заключительной частью, где action закручивается в совсем уже дикое месиво (заставляющее авторов вывешивать титр-напоминание «Это все еще реальная история»), слишком много «теоретической базы», закадровых рассуждений героя Марка Уолберга, организатора преступления и тренера в фитнес-центре, которому надоела фамильярность клиентов, треплющих его по вихрастой голове. «Мы все начинаем как желе из крови и мышц, но в них содержится огромный потенциал, однако многие люди так его никогда и не реализовывают»,— размышляет герой, клоня к тому, что отказаться от реализации своего потенциала — это, в конце концов, не по-американски. Таким образом, даже в фильме, по идее задуманном как смешной анекдот о частном случае идиотизма, Майкл Бэй все равно не может удержаться от глобальных всеамериканских обобщений, и в финале картины на экране неизбежно появляется американский флаг, который хоть и виден сквозь колючую решетку, но все равно развевается с таким же достоинством, с каким американский мечтатель перечисляет self-made men, послуживших ему образцом для подражания: Рокки, Лицо со шрамом, парни из «Крестного отца»… Подхватывает эту лирическую интонацию стриптизерша из Бухареста (Бар Пали), которая в какой-то момент присоединяется к шайке, выдающей себя за сотрудников ЦРУ,— бедная девушка тоже грезит об Америке как стране возможностей и тоже апеллирует к кинематографу: «Джулия Робертс просто показала Ричарду Гиру свою пилотку и сразу получила денег на шопинг в Беверли-Хиллс».

Окончательно укрепляет рефлексирующего тренера в решимости поменять свою участь кореец (Кен Жонг), ведущий семинар о том, как добиться успеха: «Я не знаю, зачем бог дал нам десять пальцев, потому что нам нужны всего три — выбери цель, придумай план и подними жопу». Что касается сокращения количества пальцев, то над этим в фильме ведется довольно продуктивная работа: герой Дуэйна Джонсона участвует в подводном аттракционе, где ему отстреливают большой палец ноги вместе с куском ботинка, а самым невезучим пальцы отпиливают прямо вместе с кистями, хотя купленная вместо бензопилы некачественная китайская электропила дает сбой в самый ответственный момент.

Если вспомнить еще один совет корейского гуру, которого постоянно приплетает герой Марка Уолберга,— «находить смешное в хаосе», то Майкл Бэй этим советом чаще пренебрегает: да, хаос в его комедии ошибок и дебилов царит изрядный, но смешное представлено только незначительными вкраплениями. И когда в небе над головой колумбийского жука-богача, которого через полминуты похитят, просто для красоты вдруг низко пролетает огромный самолет, понимаешь, что Майклу Бею все-таки скучновато без огромных игрушек, к которым он привык, и все странности, нелепости и комические глупости он без сожаления отдаст за ослепительный блеск стали и лязг трансформеров.