Адвокаты Алексея Навального просят вернуть его дело прокурору. По словам защиты, в обвинительных документах содержатся нарушения и противоречия. На вопросы ведущей Ксении Турковой ответил адвокат Алексея Навального Вадим Кобзев.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
24 апреля в Кирове продолжился судебный процесс по делу о хищениях в "Кировлесе". Алексей Навальный обвиняется в растрате чужого имущества в особо крупном размере. По версии следствия, он причинил ущерб Кировской области на сумму в 16 млн руб.
— Какие нарушения и противоречия были обнаружены в документах?
— У нас есть шесть оснований для возвращения уголовного дела прокурору. Во-первых, это то, что текст обвинения, который содержится в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, не соответствует тексту обвинения, которое содержится в обвинительном заключении. Верховный суд в одном из своих постановлений указал, что данное нарушение является основанием для возврата. Это у нас первое. Всего их шесть, я уже сказал. Второе: в обвинении указано две разные суммы якобы причиненного ущерба. Там одна сумма --16,165 млн руб., я примерно округляю, вторая сумма там указана — 16,3 млн руб.
— А эта разница может повлиять на исход дела?
— Нет, мы сейчас не говорим о том, сколько там кто, куда и кому перечислил. Мы говорим о том, что в обвинении содержится две суммы, таким образом, непонятно, какая же сумма инкриминируется Навальному. Потому что возвращение дела прокурору — это отдельный институт уголовно-процессуального законодательства. Мы сейчас не просим дело прекращать, мы просим возвратить его для того, чтобы устранить те нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного заседания.
— Дальше что еще?
— Также, к примеру, одним из нарушений, которое мы увидели и на которое ссылаемся, было, что в тексте обвинения и в обвинительном заключении указано, что Навальный с Офицеровым вступили в предварительный преступный сговор с Опалевым. Согласно позиции Верховного суда, совершить растрату группой лиц по предварительному сговору можно только в том случае, если в этой группе участвует два субъекта растраты, то есть два лица и более, которым вверено имущество. В нашей ситуации из троих фигурантов только Опалев является лицом, которому имущество было вверено, то есть только он является субъектом растраты.
— Еще три остаются.
— Там также одним нарушением было, что в обвинительном заключении в нарушение УПК не указаны доказательства, на которые ссылается защита, в той части, что Офицеров прилагал к протоколу допроса все платежные документы, которые подтверждают перечисление денег на "Кировлес". На данные документы в обвинительном заключении нет ссылки как на доказательство защиты. И еще одним основанием выступило то, что, как вы помните, Генеральная прокуратура утвердила обвинительное заключение меньше чем за один рабочий день: с утра 20 марта дело поступило, Алексей был уже вызван в Генеральную прокуратуру к полпятого вечера для того, чтобы ему вручили уже подписанное заключение. Таким образом, получается, что прокурор фактически ничего не рассматривал. Если в 10 часов дело привезли, в 3 часа уже оно было подписано, дело составляет 30 томов, 3,5 тысячи страниц, только обвинительное заключение составляет 200 страниц. Представьте, за четыре часа прочитать даже одно обвинительное заключение на 200 страницах, если вдумчиво читать, то можно не успеть.
— Это как в произведении "Черная курица, или Подземные жители" за ночь читал мальчик очень много сразу.
— Поэтому мы говорим, что никто ничего не читал, все было подписано формально. В том числе, поскольку в Генеральной прокуратуре дело не проверялось надлежащим образом, стали возможны те нарушения, на которые мы ссылались.
— Как вы думаете, суд удовлетворит ваши требования вернуть дело в прокуратуру?
— Я не знаю. Ждем, самим интересно.
— Как вообще проходили слушания? Настрой какой у судьи в частности, можно что-то по этому поводу сказать?
— Мне трудно комментировать. Все видели, он тихим голосом говорит. Все формальные процедуры соблюдались, так что каких-то претензий по процессу к нему нет.
— Что касается людей, которые пришли к зданию Ленинского суда, много их было? И как были они настроены?
— Я людей там видел рядом на митинге с инсталляцией "Путин — вор". Напротив суда я не видел, там очень много журналистов, и в зале, и вокруг.
— Полиция как себя вела?
— Я видел двух или трех сотрудников полиции. То ли это гаишники, то ли нет. В общем, стояли спокойно, регулировали движение, следили за порядком. Никаких эксцессов, насколько мне известно, не происходило.
— В целом, у вас есть какие-то прогнозы, каковы будут итоги процесса или, по крайней мере, как будут развиваться события в ближайшее время?
— Никаких прогнозов нет. Поскольку если судья наше ходатайство удовлетворит, дело вернется к прокурору, тогда прокурору придется дело возвращать следствию для устранения нарушений, то есть это будет один вариант развития событий. Если судья откажет в удовлетворении ходатайства, тогда мы продолжаем заседание, продолжаем судебное следствие. Это совсем другой вариант развития событий. Соответственно, как день закончится, мы только после этого узнаем, когда будет следующее заседание. Так что здесь все в таком онлайн-режиме.