Генсек альянса Андерс Фог Расмуссен заявил, что Москва и НАТО достигли ограниченного прогресса в ходе обсуждения ЕвроПРО. Специальный корреспондент "Коммерсантъ FM" Татьяна Гомозова рассказала подробности из Брюсселя ведущему Алексею Логинову.
Фото: Александр Яловой, Коммерсантъ
— Можно ли сказать, что прорыва в вопросе противоракетной обороны не произошло?
— Да, абсолютно верно. Не произошло никакого прорыва. Я бы даже сказала, что во фразе Андерса Фог Расмуссена об этом прогрессе ключевое слово не столько "достигли", сколько "ограниченного". Вообще, на пресс-конференции самого Расмуссена и российского министра иностранных дел Сергея Лаврова очень-очень мало слов прозвучало по противоракетной обороне. Фактически самым значимым было именно заявление Расмуссена о том, что это limited progress, то есть не то чтобы никакого успеха, они дипломатически здесь это называют "небольшой успех". Они подчеркивают, что переговоры идут, что какой-то этот самый прогресс есть, но он крайне ограничен.
Лавров высказался еще не столько, может быть, жестче, сколько несколько определеннее. Он заявил, что Россия изучает предложение от Соединенных Штатов по дальнейшему диалогу по ПРО, планы США о размещении противоракетных комплексов на Аляске, в Японии. Я напомню, что США решили отказаться от четвертой фазы развертывания ПРО в Европе, но вместо этого они укрепляют оборону со стороны Северной Кореи. Некоторые ожидали, что это станет фактором для того, чтобы Россия как-то снизила свои так называемые озабоченности в этом направлении.
Но Россия по-прежнему считает, что теперь эта угроза со стороны противоракетной обороны не столько со стороны ЕвроПРО, сколько речь идет теперь о построении глобальной противоракетной сети, и это тоже вызывает серьезную озабоченность у России. Сергей Лавров говорит, что сотрудничество будет продолжаться, и все. На этом вся тема ПРО завершилась. Фактически даже вопросов по ним никаких не прозвучало ни в адрес Фог Расмуссена, ни в адрес Лаврова. Их просто не дали задать.
— В основном там сирийская тема, я так понимаю, затрагивалась на пресс-конференции?
— Как ни странно, на пресс-конференции было задано два вопроса по Сирии, два по Грузии, по поводу нового правительства, и еще один вопрос по Ливии. То есть исключительно ближневосточная тема.
— Что говорил Лавров?
— Лавров тоже достаточно общими словами комментирует Сирию. Он говорит о том, что Россия перестала защищать режим Башара Асада. Они теперь говорят о том, что нужно создавать переходное правительство, о том, что нельзя поддерживать то, что сейчас там происходит, и необходим политический диалог, ни в коем случае не применение силы.
Здесь тоже достаточно сложная ситуация, насколько я понимаю. В кулуарах говорят о том, что у России и НАТО философски концептуально разные отношения к сирийской проблеме. Но вслух звучат примерно одинаковые слова. Тот же Расмуссен заявил о том, что НАТО готово защищать свои границы, если до этого дойдет, если речь пойдет о применении химического оружия, или, не дай бог, ядерного. Но в то же время никто не говорит о вторжении в Сирию с целью свержения режима. В общем, политический диалог тоже никто не отрицает.